ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ ЧЕРЕЗ БЕРИНГОВ ПРОЛИВ - ГОЛУБОГЛАЗЫЕ ...
ПОСВЯЩАЕТСЯ ЧУКОТСКИМ ЕЗДОВЫМ И ИХ ПОТОМКАМ - СИБИРСКИМ ХАСКАМ
И был Мухтар... и Клык мой был... Чукоткая и Ездовая! Я с детства знал и не забыл... Что значит - Лаечка Родная...
Сибирская хаска - Юся и Аляскинский Маламут - Ирвис Норд
ПРЕДИСЛОВИЕ К ДАННОЙ ПУБЛИКАЦИИ
Удивительные истории можно рассказать о них - наших Арктических питомцах... Изучая историю Чукотской Ездовой я знал, что была экспедиция в 80-х годах, ставившая своей целью изучение Чукотской ездовой, состояние поголовья и все что с ней связано... На портале сайта об аборигенных собаках мне попалась статья автором которой был кинолог Носов... У нас есть его и Л.С. Богословской статья на сайте "Ездовые собаки нашего Севера" : http://polyris.ucoz.ru/publ/10-1-0-109, в которой подробно описано сотояние поголовья Чукотской ездовой... Что происходило во время этой экспедиции и рассказывает эта публикация... Удивительность в том, что когда я ее прочитал... то мое сердце сжалось.... мне стало до боли знакомо это чувство - возвращение домой.... Я прекрасно понимаю Северного человека... Ничто не заменит Север... Но я с такой ясностью все это представил.... Я был на берегах и Восточно - Сибирского в Певеке, и Чукотского на Мысе Шмидта, и Берингово в Эгвекиноте, и Охотского в Магадане и на Оле, и Японского во Владивостоке морей... и стоял на берегу Берингово пролива в Уэлене и смотрел на далекий Аляскинский берег.... Я вижу как они идут преодолевая торосы Берингова пролива влекомые инстинктом Родины... обходят полыньи, причюиваются к ветру... вибрисами чувствуют изменение направления и идут... идут туда, где генотипно заложена среда их обитания... дуют ветры... идут снеговые выбросы... проходит движение льдов... но не смотря ни на что - они идут... Я задумался об этом феномене и понял... Тысячилетиями там проходил миграционный путь зверей.... Всего тридцать тысяч лет назад Берингов пролив был связан с Евроазией и Северной Америкой.... Стада животных мигрировали по этому пути... за ними шли волки... потом древнии люди, которые охотились на них... ведь тогда там не было так холодно как сейчас... с людьми шла древняя собака прирученная человеком... Канадские волки тоже переходят Берингов пролив... Чукотская ездовая тоже... но что удивительно... переходят и Аляскинские Маламуты!!! Т.е. аборигенные отродья (инуитских)эскимосских собак с Аляски, чьим продолжением являются Аляскинские Маламуты!!! В 1983 году с Уэлена стартовала экспедиция на ездовых собаках взятых с Чукотки... я смотрю на эту фотографию и вижу псов похожих по типу на моего Мухтара! Но самое удивительное - на переднем плане мы видим пса - который является копией Аляскинского маламута!!! Эти собаки прошли 10 000 тысяч километров и дошли с Уэлена до Мурманска!!!
О них я еще расскажу... но может быть и в этой упряжке есть псы перешедшие Берингов пролив и пришедшие в Уэлен с Аляски... т.е. с берегов Нома и Коцебу?... И может быть в моем Мухтаре с моего Чукотского детства тоже текли крови Аляскинских собак?...
О чем это Вы Степан говорите? Спросите Вы меня... А я отвечу следующими вопросами:
- Почему аборигенные Чукотские ездовые родившиеся на Чукотке не похожи на аборигенных ездовых с Аляски.... но аборигенные ездовые с Аляски похожи на Канадских волков и аляскинских эскимосских собак... и почему они переходят Берингов пролив? - Почему нынешние Сибирские хаски идущие с берегов Аляски похожи на Аляскинских Маламутов в окрасе?... - Почему Аляскинские Маламуты - инуитские (эскимосские) собаки похожи на канадских волков? Но самый главный вопрос в другом: - Почему Аляскинские Маламуты - инуитские собаки мигрируют на Чукотку??? Как и на нее возвращаются собаки родившиеся на Аляске, но несущие в себе крови Чукотских ездовых??? Ответ более чем очевиден, современные владельцы арктических собак не знающие об этом, но самое главное кинологический и судейский персонал...
Степан Макаров.
Итак:
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЧУКОТСКОЙ ЕЗДОВОЙ
«Ать, ать, ать!» — пробивается сквозь пургу гортанный звук. Собаки, повинуясь воле хозяина, бегут быстрее и строго по прямой. Хотя лучше бы остановиться и переждать пургу. Ехать, на мой взгляд, бессмысленно. Кругом ничего не видно. Из десяти собак, запряженных попарно цугом, мы с трудом различаем две пары, ближайшие к нартам. Но Мейныринтыргын (Большой Бросок — так переводится на русский фамилия моего каюра) совершенно спокоен и невозмутим. Его не волнует и то, что отстали еще две упряжки. На одной каюром племянник Мейныринтыргына, на другой — старик Эмелеут. Этого, конечно, пургой не испугаешь, но я волнуюсь за пассажиров отставших упряжек, за моих товарищей — Афанасия Маковнева, моего помощника из Москвы, и Мишу Зеленского из поселка Лаврентия. Миша — знаток чукотского языка и местных обычаев и будет нам очень полезен в экспедиции.
Наконец Большой Бросок резко потянул на себя специальный потяг, привязанный к нартам, и собаки мгновенно остановились. Через отверстие в нартах каюр всадил глубоко в снег остол — крепкий кол, обитый на конце железом, и, достав сигарету, повернулся ко мне.
— Ты напрасно волнуешься! — сказал он, улыбнувшись.— Пурга в тундре пугает только приезжего человека. Нам она всегда подскажет выход...
— Но ведь ничего не видно вокруг... Как вы ориентируетесь?
Каюр сделал две глубокие затяжки и ответил:
— Ветер... В это время года помогает ветер. В апреле почти всегда дует северо-восточный... Чтобы нам из Энурмино попасть в Нешкан, я должен этот ветер все время держать левой щекой...
Я был поражен простоте ориентирования чукчей и, решив еще расширить свои познания, спросил:
— Ну а в марте, феврале... как тогда вы ориентируетесь?
— Там свои ветры,— ответил он.— У нас почти всегда дуют ветры...
— Но бывает же и безветрие? — высказал я сомнение.— Как ты, например, найдешь направление, когда нет ветра и кругом туман?
— Пойдем! — Каюр встал с нарт и отошел от них всего на несколько метров. Я последовал за ним. Мейныринтыргын опустился на колени, нерпичьей рукавицей осторожно снял свежий пушистый слой снега.
— Я говорил, тундра всегда подскажет выход. Вот, смотри, заструг, его тоже надуло ветром... Надо только в начале зимы запомнить, какой ветер принес этот снег...
Большой Бросок встал и пошел к нартам, продолжая говорить на ходу:
— Если нет застругов, можно докопаться до старой сухой травы. Она примята своим ветром...
Я и раньше слышал, что чукчи никогда не пользуются компасом и картой, хотя во всех чукотских поселках видел их в продаже. Нет, человек тундры не хочет обременять себя ни компасом, который, кстати, в высоких широтах дает серьезные погрешности, ни картой, которую легко потерять. А что тогда? Тогда человеку, привыкшему полагаться только на карту и компас и оставшемуся в глубине тундры без них, конец. Но только не коренному сыну Севера. В их умении точно ориентироваться в тундре, на морском льду, в торосах, полярной ночью и полярным днем, по солнцу и по звездам, по морским течениям и даже по расположению нор леммингов мне позже довелось убедиться лично. А пока я задал своему каюру еще один вопрос:
— Скажи, Михаил...
Да, моего нового друга звали Михаилом: Михаил Мейныринтыргын, Михаил Большой Бросок. Какое нелепое сочетание! И кому пришла в голову мысль требовать от чукчей имен и отчеств, столь далеких от традиций этого народа? Многие века народы Севера обходились исконными именами, которые сегодня являются настоящим кладезем для людей, изучающих их фольклор, культуру, язык. Каждое имя — это еще и характер, образ. Вээмчейвун — «Ходящий по реке», Кеутэгин — «Удобно ходящий»... Некоторые имена не лишены юмора, как, например, Эреткелеринтэн — «Уронил черта да и бросил». А как красивы женские имена: Гарпани (эвенское) — «Луч солнца», Ярхадана (юкагирское) — «Голубая река». Вообще, у многих народов Севера считалось, что чем удачнее придумано имя ребенку, тем лучше будет его жизнь. По этому поводу вспоминается мне местный анекдот, рассказанный юкагирским писателем Семеном Куриловым. Встретились два соседа. У одного много детей, у другого только один ребенок. И вот первый спрашивает: «Скажи, сосед, почему вы с женой не заведете еще детей? Смотри, как у меня весело в доме...» Второй вздохнул и ответил: «Детей завести дело нехитрое, имя придумать не можем».
— Скажи, Михаил,— спросил я Мейныринтыргына-старшего.— Дует мне ветер в левую щеку или почти в левую — тут ведь погрешности могут быть... Как, например, отставшие упряжки в пургу выйдут на нас? Ошибка в один градус может увести в разные районы Чукотки...
Большой Бросок прищурил один глаз, хитро улыбнулся и ответил:
— Ты недооцениваешь наших собак. Чукотские собаки чуют след прошедшей впереди нарты даже под толстым слоем снега. Через пять минут, увидишь, они будут здесь.— Он немного помолчал и добавил: — Каюру надо только быть внимательным, чтобы собак не отвлек пробежавший перед их носом заяц, медведь или пролетевшая ворона. В азарте они могут потерять след... Самая большая ответственность лежит, конечно, на каюре первой упряжки. Поэтому впереди у нас обычно идет самый опытный каюр, на лучших собаках...
После этих слов я посмотрел на своего собеседника с особым уважением, но Большой Бросок, словно прочитав мои мысли, добавил:
— Самый опытный каюр у нас в Нешкане — старик Эмелеут. Но он часто доверяет мне идти первым, потому что мои собаки сейчас порезвее — им легче первыми тропить дорогу в снегу.
Мой каюр оказался прав. Действительно, минут через пять позади нас послышалось характерное сопенье собак, голоса людей, и из снежной мглы вынырнула наконец передовая пара упряжки Эмелеута. Затем мы увидели и остальных собак. Это были огромные лохматые псы совсем иные, нежели у Мейныринтыргына-старшего. Его короткошерстные и низкорослые собаки считаются на Чукотке стайерами, способными держать хорошую скорость на больших расстояниях. С такими собаками хорошо объезжать капканы, расставленные далеко от поселка. Длинношерстные собаки Эмелеута выглядели рядом с ними тяжеловозами. Такие псы не дают хорошей скорости, но они при умеренном беге способны везти большой груз — несколько убитых нерп или даже моржа. Говорят, одна такая собака может на нартах поднять в гору бочку бензина. Эмелеуту не меньше семидесяти лет, но производит он впечатление крепкого и даже могучего человека. Весом под сто килограммов, в запорошенной снегом камлейке, он кажется сказочным героем. Редкий тип для Чукотки!
Вскоре подъехала и упряжка Мейныринтыргына-младшего. Афанасий бежал рядом с нартами, облегчая работу собакам.
Все три упряжки встали рядом — тридцать собак. Одни, упарившись, катались по снегу, другие затеяли драку, третьи грызли свои постромки, четвертые отряхивали набившийся в подшерсток снег. Впечатляющее, достойное Севера зрелище. Оно невольно уносило к временам первооткрывателей Арктики...
Пока собаки отдыхали, а каюры курили, мы с Афанасием, несмотря на непрекращающуюся пургу, пытались сделать снимки. Но видимость была не более пяти метров. Больше всего старался Афанасий. Он чуть ли не под брюхом пролезал у каждой собаки, выбирая выразительный ракурс. Пока он снимал, доверчивые, но шустрые псы успевали облизать и его фотоаппарат, и его самого. Породистая ездовая собака Чукотки всегда доброжелательна. И чем чище порода, тем пес добрей.
...Отчего же распространяются ныне упорные слухи, будто чукотские ездовые собаки злы, многих покусали и представляют особую опасность для детей? Сочиняют эти побасенки приезжие люди. Не секрет, что многие едут сюда только за высокими заработками, а потому даже не пытаются понять обычаи, нравы, традиции, образ жизни местного населения.Собаки для них — в лучшем случае «шапочный бизнес».Не случайно во многих поселках Севера ездовые собаки исчезли вообще. Их безжалостно отстреливают. Под напором приезжих стали появляться даже меховые питомники, специализирующиеся на разведении северных собак. И это на глазах у коренных жителей, которые боготворят собаку и относятся к ней как к члену семьи. Они как могут сопротивляются созданию таких питомников. Но, насколько я знаю, есть только один пример, когда им удалось добиться отмены решения о строительстве у них на глазах мехового собачьего питомника. Многие на материке носят красивые собачьи шапки, а коренным жителям Чукотки, охотникам-промысловикам, у которых жизнь и промысел зависят от собак, все труднее становится сформировать хорошую упряжку, потому что лучших собак (они же и самые красивые) продолжают стрелять без разбора. Иногда прямо на привязи, как было недавно в чукотском поселке Лорино. Приезжий любитель шапок втихаря, без свидетелей, убил пять собак из привязанной к дому упряжки лучшего охотника района. Об этом рассказал нам начальник райотдела милиции в Лаврентия. Виновника обнаружили по собачьим шкуркам, натянутым для выделки на чердаке. Ну и как же его наказали? Отделался небольшим штрафом. Потому что ездовая собака никак не защищена юридически. И вообще у нас в стране, оказывается, нет ездовой породы собак. Забыли, что раньше была. Называлась она — «северо-восточные ездовые собаки». В каталогах Аляски эта порода, в частности чукотская ездовая, зарегистрирована как «Siberian husky» — «сибирский хаски». В начале века их было немало на Чукотке, их даже вывозили отсюда американские предприниматели. Именно на этих собаках каюры неоднократно завоевывали первые призы на аляскинских больших гонках.— Какой штраф мы можем назначить,— возмущался начальник милиции,— если совхозы оценивают ездовую собаку всего в девять рублей... Она дорога лишь тому, кто ее вскормил, вырастил, обучил...
Запомнился мне и разговор с одним чукчей, пенсионером из Лаврентия. Он говорил:
— Конечно, на Чукотке стало больше злых собак. Но с каких пор? С тех самых, когда сюда хлынул временный люд... Вместе с этой массой народа перекочевали на Север овчарки, борзые, легавые, колли, терьеры, болонки, дворняжки... Они-то и нанесли самый большой вред чистоте породы ездовой собаки Севера. Везли их сюда, как правило, щенками, когда билет на собаку почти ничего не стоил. А обратный провоз обошелся бы хозяину уже рублей в 150. (Аэрофлот берет за перевозку животных как за двойной вес.) Вот и оставляют люди своих четвероногих друзей на Севере. Загляните под любой короб, где проходит теплоцентраль: там почти всегда увидите отогревающихся голодных собак самых разных пород. Брошенные хозяевами, они болеют, дичают... А люди не слишком-то ласковы к бродячим псам, иной раз, подвыпив, норовят и сапогом поддеть... Как тут не озлобиться? Такими собак сделали сами приезжие. У нас никогда среди ездовых собак не было злобных. А главное, из-за привезенных собак появилось много помесей...
— Где же выход? — спросил я.— Что можно сделать в такой ситуации?
— Как что? — удивился он.— Тут не надо ничего выдумывать. Надо сделать так, как давно сделано в Канаде, на Аляске и в Гренландии,— запретить ввоз на Север, в национальные поселки, неездовых собак... Надо следить за чистотой чукотской ездовой, как это делали у нас в 20-х годах. Недавно в нашем музее в Анадыре был найден документ того времени. Из него ясно, что в те годы по решению местного исполнительного комитета всех бродячих собак отстреливали, а беспородных, даже если они ходили в упряжке, кастрировали. Вот тогда у нас были настоящие ездовые... «Ать! Ать!»—снова раздалось в морозном воздухе. Отдохнувшие собаки так резко вскочили и понесли нарты, что я едва успел запрыгнуть на свое место. И, усевшись, подумал: «Нет, есть еще хорошие собаки на Чукотке... И будут, пока есть такие энтузиасты, как старик Эмелеут, Мейныринтыргын-старший и его племянник. Надо только немного помочь хорошему делу...»
Мы приехали на Чукотку в апреле 1988 года. Правда, в нашей группе произошли некоторые изменения. Федор Конюхов в это время готовился в Канаде к штурму Северного полюса в составе группы Д. Шпаро. Но и там он попутно выполнял задание по ездовым собакам: обмерял собак канадских эскимосов, изучал типы канадских нарт и собачью упряжь, совершал пробные выезды. На Чукотку вместо него поехал мой помощник по киностудии, ассистент кинооператора Афанасий Маковнев. И конечно, с нами был Николай Носов, единственный среди нас кинолог. На Чукотке мы разделились. Николай поехал в поселки Лаврентия, Лорино, Уэлен и другие, намереваясь зарегистрировать общее количество ездовых собак и собачьих упряжек, сделать обмеры лучших животных, чтобы потом можно было сравнить их по каталогам с лучшими зарубежными образцами. Мы с Афанасием и сопровождающий нас Миша Зеленский поехали в самые дальние и труднодоступные поселки — Нешкан, Энурмино и Инчоун. Кроме регистрации собачьих упряжек, мы должны были как можно больше поездить на собаках, проверить их возможности в разных условиях и при разных нагрузках, выбрать лучшие упряжки для будущей экспедиции. Одновременно решались и другие задачи: нужно было выяснить, есть ли на Чукотке условия для создания питомника ездовых собак, договориться с руководителями местных совхозов об обеспечении экспедиции.
Но была в моей душе и одна тайная мечта: разыскать голубоглазую ездовую собаку, способную свести с ума любого ценителя собак цветом своих глаз. В этих глазах, как говорили, и цвет молодого, только что распустившегося подснежника, и свет голубого тороса... Лучший цвет дала Арктика этим собакам. Но, увы! Они стали почти легендой. Испытания нешканских собак шли успешно.Мы проехали несколько сотен километров в пургу, ночью и днем, по глубокому снегу и торосам, по равнине и сопкам. И в любой ситуации они показывали себя с самой лучшей стороны. Однажды заехали в поселок Энурмино, где познакомились с владельцами местных собак, облазили все собачьи котухи. Я заглянул в глаза, наверное, сотне животных, но голубоглазых не нашел.
Пока наши собаки отдыхали, мы на двух упряжках, которые нам любезно предоставил управляющий энурминским отделением совхоза Михаил Степанович Кеутэгин («Удобно ходящий»), на несколько часов съездили на морской лед, в торосы. Разница в собаках была поразительной. Энурминские, привыкшие работать в торосах,— в поселке жили в основном охотники, промышлявшие нерпу и моржа,— чувствовали себя на льду превосходно. Команды им подавались без крика и повтора, вполголоса, и собаки великолепно слушались.
В торосах нам повезло с погодой — светило солнце, и мы на ходу сделали несколько десятков снимков. А когда возвращались назад, удалось наконец хорошо рассмотреть поселок. Он был расположен на крутом морском берегу, среди сопок и скал с выветренными исполинами-изваяниями. За поселком стояли домики полярной станции. Начальник станции рассказал нам много интересного: летом у этих берегов часто собираются серые киты, заходят сюда касатки, а неподалеку есть хорошее лежбище моржей, птичьи базары. Здесь же проходят миграционные тропы бурых и белых медведей, эти места посещают росомахи, песцы, лисы.В окрестностях много гусей, уток, а в многочисленных речках и озерах есть ценная рыба. Энурмино — это кусочек живой, неиспорченной земли. Я не охотник и не рыбак, но если бы когда-нибудь решился насовсем переехать на Чукотку, то поселился бы только здесь, запасясь хорошими фотоаппаратами с длиннофокусной оптикой...
Погода на Чукотке изменчива. Только что светило солнце, но стоило нам выехать из Энурмино в Нешкан, как небо заволокло тучами, появились туман и первый признак пурги — поземка. Опять ничего не видно в нескольких метрах от нарт. Но принимаем решение — двигаться вперед, надеясь только на собак и северо-восточный ветер, который теперь уже ловлю я левой щекой, сидя на месте каюра. Мейныринтыргын-старший улыбается, слыша, как я, ломая язык, произношу чукотские команды. Особенно трудно мне дается гортанный звук«кхэ-кхэ», что означает для собак поворот налево. Но вскоре я привык, и Михаил перестал смеяться надо мной.
Остальные упряжки, идущие за нами, вели мои друзья — Афанасий и Миша Зеленский. К моему удивлению, оказалось, что каждый каюр по-своему произносит команды. У Эмелеута команда «направо» звучит как «пот-пот!», а у нас «тэ-тэ!». У Мейныринтыргына-младшего «налево» будет «стэ-стэ!», у Эмелеута — «тах-тах». У нас, как я уже говорил, «кхэ-кхэ!».
Так мы и неслись, обгоняя друг друга, наслаждаясь звуками команд, надежностью наших собак и воем пурги, которая нас уже не пугала. До Нешкана оставалось километров десять, когда собаки под слоем снега схватили след трактора, который проехал утром. Они побежали уверенней и быстрей. Я смог отвлечься от управления упряжкой и обратился к Мейныринтыргыну-старшему, который, свернувшись калачиком на нартах, невозмутимо дремал, приоткрывая иногда один глаз, чтобы проверить, правильно ли бегут его собачки.
— Михаил,— спросил я его,— неужели у вас в Нешкане тоже не осталось голубоглазых собак?
— Нет! — ответил он, не поднимая головы от вороха оленьих шкур.— Раньше были. Говорят, даже много было... Сейчас нет. Смешались с овчарками и болонками...
Большой Бросок сел на нарты. Видно было, что я задел его за живое. Он достал сигарету и закурил.
— Я давно мечтаю об упряжке из таких собак,— сказал он неожиданно для меня и, секунду подумав, добавил: — Может быть, где-нибудь на Чукотке они еще и остались... Надо ездить по поселкам, искать. Но Чукотка, ты знаешь, что Европа, разве всю объедешь быстро...
— Мы объедем, Михаил! Будь спокоен,— сказал я и что есть мочи крикнул собакам: — Ать! Ать! Ать!— Так уверенно крикнул, будто уже сейчас давал себе старт на объезд всей Чукотки.— Не сможем объехать в этом году, объедем в следующем... Но найдем тебе голубоглазых собак или щенков от них. Не найдем у нас в стране, так на Аляске или в Канаде...
В Нешкан въезжали в два часа ночи. Пурга утихла. Редкие уличные фонари обозначили границы поселка. Проехали большую круглую антенну-чашу, которую здесь называют «Москва», деревянную одноэтажную школу с разбитыми спортивными снарядами во дворе, детсад, магазинчик с огромным амбарным замком, общежитие-гостиницу с кучами «подснежников» вокруг — так именуют на Севере пустые консервные банки и прочий мусор, выбрасываемый зимой на улицу. Незаметные под снегом, банки вылезают весной и образуют такие пирамиды, что через них надо перескакивать, если хочешь выйти из дома.
Чистым был только покрашенный двухэтажный дом с флагом на крыше. Здесь разместились поселковая Советская власть, контора совхоза имени 50-летия Великого Октября и службы Аэрофлота.
Наши собаки что есть мочи неслись через весь поселок к домику Мейныринтыргына-старшего. Сейчас их ничто не могло остановить. Домой, только домой! Там дадут поесть. По куску моржового мяса или по целой рыбине. Чукотская ездовая может в пути есть лишь раз в сутки. А если надо, и раз в двое суток.
На ходу я успевал считать упряжки и собак возле домиков. Насчитал не меньше семнадцати, а на крышах сарайчиков, прилепленных почти к каждому домику, успевал заметить нарты — грузовые, прогулочные, спортивные. Лишь нарты да собаки отличали этот поселок от других поселков Крайнего Севера, в массе своей ординарных, давно потерявших национальные особенности.
Первым же вертолетом мы вылетели из Нешкана в Лаврентия, районный центр Чукотки. Только так можно было попасть в северо-восточную часть гигантского полуострова, к поселкам Уэлен и Инчоун. На следующее утро другой вертолет донес нас до желанного Уэлена. Хотелось посмотреть собак и здесь.
Тянули меня сюда и воспоминания. Лет двенадцать назад, во время съемок на Чукотке научно-популярного фильма «Подвиг Семена Дежнева», я ходил по Уэлену, разглядывая привязанных почти у каждого дома ездовых собак. Возле школы бродила собака серой масти. Мы случайно встретились с ней взглядом, и меня поразил цвет ее глаз — они были голубыми. Я хорошо запомнил это, потому что никогда в жизни не видел собак с такими глазами. Моя новая знакомая отличалась от многочисленных ездовых и своей короткой шерстью. Помнится, я подумал тогда, что такая собака должна мерзнуть на Севере. И только много позже узнал, что морозостойкость ездовых собак зависит не столько от длины остевого волоса, сколько от густоты подшерстка. Я поинтересовался у местного учителя, откуда взялась голубоглазая собака. Он рассказал, что уэленцы-старожилы поговаривают, будто такие собаки приходят в поселок по льду с Аляски. А сам он полагает, что это потомки тех ездовых псов, которые выживали, когда погибали многие полярные экспедиции первооткрывателей. Соединяясь в вольные стаи, они охотились на нерпу, тюленя, оленей, птиц, мелких животных и, спариваясь с поселковыми собаками, оставляли свое потомство.
В Уэлене мы с Афанасием осмотрели всех ездовых собак и щенков, но голубоглазых среди них тоже не оказалось. Нам ничего не оставалось, как, добыв пару упряжек, отправиться в Инчоун.
Выехали рано утром. Казалось, махнем тридцать верст быстро: в каждой упряжке по десять собак. Но не тут-то было. Выезжали при солнце, а уже через 15 минут началась пурга. Местность пересеченная. Путь лежал по сопкам, берегом океана мимо торосов, по дну замерзшего озера... Тридцать километров преодолевали полдня.
На этот раз мы были без Миши Зеленского. Его отозвали в Лаврентия, куда приехали японские кинематографисты, и Миша был нужен как переводчик. Но с каюром нам снова повезло: Яков Вуквутагин был одним из лучших каюров в Уэлене. Имея мотонарты «Буран», он тем не менее содержал две собачьи упряжки. Яков любил собак. И книги. Особенно по археологии. Познакомившись, мы тут же договорились, что кое-что из книг я ему пришлю из Москвы. В пути я спросил его:
— Скажи, Яков, тебе приходилось ездить когда-нибудь на голубоглазых собаках?
— А как же! Приходилось,— ответил он.— У отца была одна такая упряжка. Хорошие были собаки. Но уж, если зверя учуют, не остановишь... Видно, предки их добывали себе корм сами.
Я даже побаивался их. Одна такая натасканная собака могла остановить белого медведя и не дать ему уйти.А сейчас целая свора не всегда способна на это.
— Ну а в Инчоуне, как ты думаешь, не осталось голубоглазых? — спросил я, еще на что-то надеясь.
— Не знаю,— ответил Яков.— Я давно не был там, надо посмотреть...
В Инчоун приехали к вечеру. Управляющий отделением совхоза Валентин Федорович Мирошниченко оказался человеком гостеприимным и пригласил нас с Афанасием к себе в домик. Вуквутагин и второй каюр, попив чаю и отдохнув часок, тронулись в обратный путь. А мы остались ночевать, договорившись, что в Уэлен вернемся на инчоунском транспорте.
Утром, после завтрака, мы сразу спросили Мирошниченко, есть ли в их поселке ездовые собаки с голубыми глазами. Валентин Федорович подкинул в печку несколько поленьев, закрыл дверцу и ответил:
— Я здесь недавно, точно не могу сказать. Одно знаю, в прошлом году была эпидемия чумки, и у нас погибло больше сотни лучших собак. Осталось ли что-нибудь от элитных, не знаю... думаю, вряд ли... А вообще-то упряжек 15—20 у нас в поселке еще найдется, но голубоглазых среди них я что-то не замечал. Вы пройдитесь по поселку, посмотрите нашу звероферму, косторезку, а я поговорю с владельцами собак...
Вернулся Мирошниченко с хорошей вестью.
— Есть! Нашел! — сказал он, улыбаясь.— Целых семь штук... щенки... и все голубоглазые.
От радости я чуть не расцеловал Валентина Федоровича.
— Пошли! — кивнул он.— Хозяин ждет вас и даже готов подарить щенка для дела...
К владельцу щенков мы не шли, а летели. Нашим будущим благодетелем оказался лучший в Инчоуне охотник — Антон Кымыровтын. Как только мы вошли в сени, я тут же увидел на подстилке серую с короткой шерстью суку и семь щенков. По масти тут была целая гамма: чисто черные, черные с белым, коричневые с рыжим, а один красавец был абсолютно белым, как песец. Одно их объединяло: у всех щенков были нежно-голубые глаза. «Наконец-то!» — подумал я и попросил Кымыровтына показать кобеля, отца щенков. Хозяин проводил нас за дом, к сараю, и мы увидели среди прочих ездовых собак этого красавца. Он был серой с белыми пятнами масти и очень добродушный. Дал себя погладить, хотя видел нас в первый раз.
— Откуда он взялся? — спросил я хозяина.
— Пришел,— ответил Кымыровтын.
— Как пришел? — не понял я.
— По льду... Оттуда,— он показал рукой в сторону Аляски.
И тут я все понял. Как иная рыба возвращается к местам, где она появилась на свет, так и голубоглазых собак тянет на родину их предков. Чтобы проверить свою мысль, я спросил Кымыровтына:
— Скажи, Антон, а были еще случаи, чтобы голубоглазые собаки приходили по льду? Или это единственный? — Конечно, были,— ответил он.— Еще старики говорили, что голубоглазые собаки приходили к ним по льду. И в наши дни приходят. Если бы не эта эпидемия, их у нас было бы много. А сейчас только мои остались... — Скажи, Антон,— спросил я, когда мы возвращались в домик,— а сука у тебя из хороших собак?
— Передовиком ходила... Очень умная, из наших, чукотских... Перед тем как проститься, мы договорились с Антоном, что в нашей будущей экспедиции по Чукотке примет участие и он со своей упряжкой. Мирошниченко тут же дал свое согласие отпустить Кымыровтына.
На прощанье все вместе сфотографировались на улице со щенками на руках, обменялись адресами. А через полчаса мы уже были в пути. В сторону Уэлена нас вез попутный вездеход. Мы сидели в закрытом кузове, возле ящиков с рыбой, каждый наедине со своими мыслями. У моих ног, в большой коробке из-под печенья, на куске старой оленьей шкуры ворочались два голубоглазых комочка — подарок Антона Кымыровтына. Узнав, что мы собираемся возродить на Чукотке ездовую собаку и подбираем породистых щенков для селекции, он сделал этот подарок от чистого сердца. И мы понимали, что это нас ко многому обязывает.
Пусть жестко я напишу сейчас, но я пишу тем, кто связав свою жизнь с Полярным Арктическим псом забывает о его силе духа, о его любви к Родине... о неистребимом желании идти... о волчьих кровях в отродьях аборигенных арктических псов... Полярный пес - труженник прежде всего!!! А не ШОУ-АРКТИЧЕСКИЙ ПЕС!!! Выставляя на ринге пса Арктической породы пусть все владельцы задумаются: -А что я сделал для того, чтобы поддержать в нем силу духа, аборигенные инстинкты выживания, любовь к Родине и его желание идти?... Идти кочуя и мигрируя... Самостоятельно выживать... Идти в упряжке везя груз... Приносить пользу и работать... А титулы? А Титулы должны зарабатываться на предназначении породы!!! А не на 20-ти метровой пробежке по рингу... Да еще с профи-хэндлером, который нарты в глаза не видел, а не то, чтобы ездить на них... Как и большинство современных судей, допущенных до судейства собак Арктической породы... А если судьи против этого высказывания, тогда пусть мне ответят, как они определяют предназначение пород, не видя реальной работы ездовых псов? Нонсенс! Господа судьи! Господа такие Владельцы! И Господа такие хендлеры!
Очень интересная песа! В типе Маламута, видна широкая и достаточно глубокая грудь, широкий и крепкий костяк, глаза с косым разрезом, очень редкие - зеленоватые... нормальная пропорциональная голова с небольшими треугольными ушками на концах черепа... видно, что нижний край уха совпадает с линией глаз, как и должно быть у Маламута.... нормальные углы пястей, абсолютно прямые и широкие лапы, умный взгляд и действительно похож на Маламута... Окрас защитный... белый низ с лапами и грудью, темный вверх... его в тайге через 50-т метров уже не увидишь... как и Маламута... хвост немного отдает в рыжину, но хорошо опушен и нормальной длины... Судя по небольшим рыжим подпалинам видно, что песа живет на улице... как правило шерсть на улице как бы выгорает преобретая рыжеватый оттенок... По реке Чендон... Запросил данные... такой реки нет ... Но есть река Чондон! Так вот - это река находится в Якутии, в Сахе, в Усть-Ленском районе... Речка достаточно глухая всего два жилья нашел и то нежилых... В верховье ближе к устью уже в Арктике есть охотничье угодье... Так что говорить об отродье якутских аборигенных лаек похожих на Маламута не приходится... Это еденичный и вероятно поместный экземпляр... а жаль... так хочется увидить какое-нибудь подобие Маламута в нашей Сибири.... Спасибо за фото Анжел! Здорово! Весь напрягшись, он тянет вперед... И бросаеся в путь предстоящий... И он знает, что путь он пройдет! Как Полярный Пес Настоящий!
Со слов автора фотографии таких собак там пруд пруди, и цвет глаз очень разнообразен. По поводу только единичного случая сомневаюсь...Предки-то у северных ездовых одинаковые. Просто не домешаны они там ничем, и так же могли бы послужить исходным материалом для создания породы-близнеца маламутам. Если бы этим занимались планомерно и серьёзно. Почему нет? arktikangel
По поводу только единичного случая сомневаюсь...Предки-то у северных ездовых одинаковые. Просто не домешаны они там ничем, и так же могли бы послужить исходным материалом для создания породы-близнеца маламутам. Если бы этим занимались планомерно и серьёзно. Почему нет?
Здесь вот какие вопросы... Место проживания отродий аборигенных северных или Дальневосточных остроухих соб связано всегда с конкретным основным занятием как то: - зверовой промысел и охота на другую живность; - оленеводство...
Ты интересный вопрос подняла в том плане, что на самом деле все печальнее и неодназначно... Вот что происходило на самом деле:
Вот, что писал К. Г. Абрамов
Надо внести ясность (Еще раз о лайке)
К. Г. Абрамов
Свыше десяти лет назад был принят и официально утвержден стандарт так называемой восточносибирской лайки. В основу этого стандарта было положено утверждение о том, что существующие на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири отродья лаек: амурское, эвенкийское, эвенское (ламутское) и прочие - слились и образовали эту так называемую восточносибирскую лайку. Мы, охотники и охотоведы, кинологи, живущие на Дальнем Востоке, с недоумением спрашивали себя: как же это мы не заметили процесса слияния всех наших отродий в одно? Проанализировав все происшедшее, мы убедились, что все наши отродья остались на месте: амурская лайка на Амуре, тунгусская (эвенкийская) на севере Приамурья, ламутская (эвенская) на Камчатке. Ясно, что кто-то всю нашу работу поставил в нелепейшее положение. Восточносибирской лайки как реально существующей породы нет и не было! Только профан в лайководстве Дальнего Востока мог бы сделать предложение о том, чтобы слить легкую борзоватую эвенскую лайку с амурской, и т. д. Это значило бы испортить обе породы. И вот мы, старые охотники и охотоведы Дальнего Востока, стали перед вопросом: как же быть? Ведь восточносибирской лайки нет в реальности, но она признана, значит на бумаге существует. Наши же ценные, каждая в своем роде и на своем месте, лайки существуют реально, но официально они объявлены несуществующими. Можно ли при создавшемся положении вести племенную работу с местными дальневосточными лайками? Кто несет ответственность за то, что свыше 10 лет на Дальнем Востоке нет настоящей племенной работы, что она стоит упершись в эту выдуманную "породу".В течение 10 лет я неоднократно ставил перед Главохотой РСФСР вопрос о тупике, в который завел лайководство Дальнего Востока "слиятельный стандарт", но ответа по существу не получил. Были только одни формальные отписки. А ведь нам, людям, проведшим весь свой век в тайге, совершенно ясно: если лаек слили воедино, создав в 1948 году породоописание восточносибирской лайки, и в приамбуле объяснили ее происхождение, как результат смешения амурской, эвенской, эвенкийской и прочих отродий, то это не значит, что в натуре нет этих пород, что они исчезли с лица земли. Ведь от Енисея до Тихого океана свыше пяти тысяч километров территории, населенной различными народностями, обладающими разным хозяйственным укладом, различными приемами охоты и различно сложившимися породами лаек, с различным их экстерьером и рабочими качествами. Надо быть совершенно оторванным от реальной действительности, чтобы утверждать все то, что утверждают в стандарте в отношении искусственно созданной восточносибирской лайки. Как, например, можно утверждать, что лайка охотников, живущих на Камчатке, уже слилась с амурской лайкой? Даже эвенки, живущие по побережью Охотского моря, на Амуре бывают очень редко, да и то без своих оленей и без собак. Поэтому и при большой натяжке нельзя допускать смешение эвенкийских лаек с амурскими. Кроме того, лайки оленеводов отличаются легкостью склада, борзоватостью, паратым аллюром. Все транспортные работы у этих народностей выполняются на оленях, а собаки у них только охотничьи-зверовые.Наоборот, народности, обитающие в Приамурье, оленей не имеют, и все транспортные работы у них выполняются собаками.Амурские лайки отличаются массивностью склада, пешим аллюром. Работают они главным образом по крупному зверю: лосю, кабану, медведю. В пушном промысле они применяются сравнительно редко, так как рыхлый и глубокий снеговой покров в темнохвойной тайге препятствует этому. Наоборот, прибитый ветрами плотный снежный покров "светлой" лиственничной тайги, в которой кочуют оленеводы, способствует передвижению легких эвенкийских лаек. Искусственное скрещивание амурской лайки с собаками оленеводов в силу их различной приспособленности к условиям снежного покрова рекомендовать нельзя, ибо оно не жизненно, практически вредно. Меня, однако, удивляют не составители надуманных "стандартов", а та наша кинологическая общественность, которая идет за ними. Ведь, кроме вреда от того, что существует стандарт несуществующей восточносибирской лайки, а существующие реальные породы лаек признаны "не существующими", ничего не получается. Раз амурской, ламутской и тунгусской лаек не существует, то и работы с ними не ведется. В свою очередь, работать с восточносибирской лайкой тоже невозможно, ибо в действительности ее нет, она надумана. Как наша кинологическая общественность может мириться с этим? Если бы в коневодстве кем-либо было предложено слить воедино стандарты английской скаковой лошади, орловского рысака и воронежского битюга, то его, несомненно, признали бы ненормальным. Почему же аналогичное слияние стандартов, различных по экстерьеру, рабочим качествам и, возможно, различных по своему происхождению отродий лаек, до сих пор признается у нас? Например, амурская и камчатская лайки по строению своего черепа могут быть по происхождению отнесены к собаке каменного века, а эвенская (ламутская) по строению черепа близка к ископаемой собаке. В заключение остается сказать, что настоятельной необходимостью является официальное признание стандартов следующих отродий лаек, населяющих Дальний Восток и Восточную Сибирь: 1. Амурская зверо-упряжная(описана К. Г. Абрамовым) среднего роста, широкогрудая, с мощным костяком и мощной мускулатурой, ухо невысокое, колодка почти без подхвата (подрыва). 2. Эвенкийская (тунгусская) (описана В. В. Рябовым): рослая, мощная, сухая, ухо средней или выше средней длины, колодка с подрывом. 3. Эвенская зверовая(описана М. Г. Волковым): выше среднего и крупного роста, крепкая, ухо средней и выше средней длины, колодка борзоватая, довольно бедно одетая, хвост нередко несет по-волчьи - поленом. 4. Саянская охотничья лайка(описана В. В. Рябовым): рослая, с удлиненной колодкой, псовина повышенной длины, несколько борзоватого типа. 5. Забайкальская(описана М. Г. Волковым): наиболее мелкая из всех. 6. Ездово-зверовая камчатская(описана М. Г. Волковым): крупная, волкообразная, ухо средней длины,длина псовины средняя. Вот по крайней мере те реально существующие отродья лаек, которые являются сравнительно изученными упомянутыми авторами. Кроме того, на Дальнем Востоке имеются еще области, где существующие там породы лаек еще совершенно не изучены и никем не описаны, например лайки восточной части Якутии - Колымского края.
А вот, что пишет В.Г.ГУСЕВ, ЭКСПЕРТ-КИНОЛОГ ВСЕСОЮЗНОЙ КАТЕГОРИИ
ОХОТНИЧЬЕ СОБАКОВОДСТВО В ПЕРВОМ ПОСЛЕВОЕННОМ ГОДУ
В.Г.ГУСЕВ, ЭКСПЕРТ-КИНОЛОГ ВСЕСОЮЗНОЙ КАТЕГОРИИ
Ревнители охотничьего собаководства не оставляли своего любимого дела невзирая на трудности военных и первых послевоенных лет. Для сохранения генофонда пород как народного достояния уже в 1943 голодном году для племенных собак были выделены фонды на корма, которые обеспечили их сохранение. В Москве 1944 году было возобновлено проведение традиционных выставок охотничьих собак, а 1946 год был ознаменован проведением Московской межобластной выставки, которая по существу стала всесоюзным смотром сохраненного племенного материала поголовья охотничьих пород. Выставка 1946 года представляет особый интерес для современных собаководов не только потому, что экспонированные на ней собаки послужили основой для послевоенного становления собаководства, но и как бесценный опыт старшего поколения, основоположников отечественного собаководства, забытый, а порой и оболганный, в сутолоке современных новаций. Вряд ли в первом послевоенном году трудностей с бумагой и полиграфическими работами было меньше, чем ныне... Однако охотничьи организации сумели выпустить не только каталог выставки, но и опубликовать сборник отчетов с описаниями всех экспонированных на выставке собак. Подкупает рациональность принятых в те годы правил проведения выставок охотничьих собак, послужившая основой для разработки современных правил международных выставок в системе FCI (Международной кинологической федерации). Впечатляет количество собак, дипломированных на полевых испытаниях, при отсутствии бонитировки на выставках, а также - весомость призовых сумм, выделенных для награждения владельцев лучших собак. Для экспертов и селекционеров пород несомненный интерес представляют описания собак, составленные специалистами высокого класса. Сборник отчетов (Каталог-отчет) выставки 1946 года, выпушенный малым тиражом, стал в наше время библиографической редкостью. Поэтому в современных изданиях по охотничьему собаководству полезно поместить разделы этой книги, знакомящие с Правилами проведения выставок тех лет, отчетами по экспертизе лаек, пойнтеров. Отчет по разделу лаек несомненно заставит задуматься современных лаечников о путях дальнейшего ведения пород. 1946 год был последний годом официального признания национальных пород лаек (зырянских), вогульских, хантыйских и ламутских (эвенкийских). История этих пород весьма драматична, как частица национальной культуры народов, страдавших от призвала тоталитарной системы. Национальные породы лаек стали приходить в упадок в связи с нарушением хозяйственного уклада народов таежной зоны. Спасительной для пород лаек явилась было деятельность М.Г. Дмитриевой-Сулимы и А.А. Ширинского-Шихматова, изучавших аборигенных лаек еще в дореволюционные годы, и их последователей - петербуржцев А.П.Бармасова, Е.К.Леонтьевой, москвичей И.И.Вахрушева, Л.В.Ушаковой, П.А.Беляева, И.С.Зажилова, Б.В.Шныгина и других, работавших с лайками с начала тридцатых годов. Эти энтузиасты выезжали в промысловые районы и вывозили в кинологические центры собак хотя и неизвестного происхождения, но выделявшихся по типу и рабочим качествам. В дальнейшем их разводили уже заводскими методами, накапливая сведения о происхождении потомства. Ограниченность исходного материала, а порой и недостаток специальных знаний вынуждали прибегать к межпородным скрещиваниям. В результате на рингах выставки 1946 г. был представлен довольно пестрый конгломерат лаек, оцениваемых в рингах пород, к которым они были ближе по типичности. Например, потомки Урчалы (А.И.Вахрушева) экспонировались в трех рингах: Урман 43/л и Урчуня - в ринге вогульской породы, Соболь 37/л - в остяцких, а Урушка, однопометница того же Соболя, отнесена к собакам ламутского типа... Нужно было работать и работать с этим поголовьем - спасать национальные породы путем разведения их заводскими методами. Однако уже в следующем 1947 году с подачи Э.И.Шерешевского аборигенные породы были признаны несуществующими, а городская мешанина поименована pyccко-eвропейскими и западносибирскими породами лаек. Стандарт русско-европейских лаек повторил признаки лаек коми, исключая серый и рыжий окрасы, которые в ущерб генофонду породы стали браковать. Основой стандарта западносибирских лаек стали признаки вогульских собак, что сделало нежелательными черты хантыйских и ламутских собак. Ведущей и почти единственной линией в породе русско-европейских лаек стала линия Путика 65/л, рожденного в 1946 г. от зырянского кобеля Музгара и вогульской лайки Питюх-П. Эта же Питюх-П, повязанная в другой раз с кобелем остяцкого типа Борькой, породила чемпиона Аяна 66/л - основателя заводской линии в западносибирских лайках. Утверждение новых "пород" было осуществлено вопреки всем зоотехническим нормам, предусматривающим чистопородное разведение (без вынужденной метизации) не менее 4-х поколений, при наличии не менее двух тысяч животных заводского разведения и 12 инокровных линий в этом поголовье. Так было совершено преступление перед народами - создателями своих бесценных лаек. Исправить этот грех можно восстановлением стандартов национальных пород, работой по их возрождению, признанием совершенных ошибок. С породой русско-европейских лаек решить вопрос сравнительно просто: вернуть ей прежнее наименование - лайка коми (зырянская) - и пересмотреть вопрос об окрасах. Сложнее дело с западносибирскими лайками, разводимыми заводским методом уже почти полвека. Нынешнее поголовье - золотой генофонд, пусть неоднородный по типу, но с закрепленными ценнейшими рабочими качествами. Вероятно, их нужно разводить как западносибирских, но одновременно использовать кобелей, соответствующих по типу, при восстановлении лаек национальных пород. Восстановление национальных пород лаек на основе сохранившегося на местах, хотя и метизированного, поголовья - вполне возможно в свете возрождения национального самосознания, хозяйственного уклада и всей культуры народов России. Сумели же литовцы всего за 15 лет возродить свою курляндскую гончую, считавшуюся утраченной. А у нас и ныне в промысловых районах большую часть пушнины добывают по-прежнему с местными лайками.
Весь напрягшись, он тянет вперед... И бросаеся в путь предстоящий... И он знает, что путь он пройдет! Как Полярный Пес Настоящий!
Очень интересные публикации! Действительно, несправедливо...Такой генофонд имеется, такие породы замечательные можно отшлифовать. Вот даже в Латвии, маленькой и гордой стране есть своя латвийская гончая. http://lv-hound.jimdo.com/ arktikangel
История - дело справедливое... Так вот Уважаемые, Участники и Гости нашего Клуба обратите внимание на название пород, которые называет Абрамов, а именно: - Амурская зверо-упряжная... - Эвенская зверовая... - Ездово-зверовая камчатская...
Как же так!!! Воскликнут "Всезнайки"... Ездовая, да еще и зверовая!!! А я таким "Всезнайкам" отвечаю: - Историю изучайте Господа... Многие владельцы ездовых пород собак вообще об этом почему-то не задумываются! Псы себя ведут как настоящие охотники, а они почему-то этого вообще не видят или не понимают! Мало того стегают и приструняют своих псов за поведение с охотничьими повадками!
Да, далеко такие владельцы смотрят... А я отдаю дань нашей Амурской лайке, ставшей Полярными Псами в экспедиции Скотта в Антарктиде и все до одной погибшие вместе со Скоттом и его верными и мужественными товарищами, погибшие как Верные Четвероногие Друзья.... а с другой стороны шел Амундсен и там гибли эскимосские собаки - предки Аляскинских Маламутов...
Вот, в частности, что пишет Андрей Самар об Амурской лайке...
Андрей САМАР
Тунгусоязычные народы Амура с давних пор были собаководами. Наиболее ранние упоминания об этих народах зафиксированы в средневековых китайских хрониках, где обширный регион в долинах трех рек - Уссури, Сунгари и Амура - назывался страной собаководов. Действительно, в этом регионе собака широко использовалась в хозяйственной деятельности тунгусо-маньчжурских народов, в частности, нанайцев.
Упряжное собаководство народов, населяющих регион р. Амур и о. Сахалин имело сходные черты, и поэтому было объединено в единый амуро-сахалинский тип упряжного собаководства. Он отличался от других сибирских типов в первую очередь конструкцией нарт. Амурская нар-та имела загнутые с двух сторон полозья, прямые копылья и достаточно узкое расстояние между полозьями, так как в амурскую нарту каюры садились верхом.
Амурская собачья упряжь состояла из ошейника с подвязками, которые обхватывали собаку с боков. От вертлюга шел закрепленный к потягу поводок. Собаки в амурской упряжке располагались цугом или попеременно. Управлялась упряжка посредством команд каюра, а торможение упряжки - с помощью двух остолов, которые привязывали ремнями к копыльям и в нужный момент упирали в землю.
С началом колонизации Дальнего Востока России, то есть с приходом русских, на Амуре и прилегающих к нему районах появился второй, восточносибирский тип упряжного собаководства. Возможно, распространение этого типа было связано с очередной волной миграций на Амур эвенков-оленеводов, которые, влившись в состав нанайцев, ульчей, удэгейцев, со временем утеряли оленеводство, став собаководами, а оленью нарту приспособили под собачью, несколько модернизировав ее. Восточносибирская нарта в отличие от амурской имела загнутые полозья только с одной стороны, была более широкой и вместительной. Большое распространение восточносибирская нарта получила с начала XX века в связи с развитием интенсивных торговых отношений народов Амура с другими народами Сибири. Нарта была более гру-зоподъемной нежели амурская, и в нее впрягали большее количество упряжных собак, до 15 животных. Собак в восточносибирскую упряжь впрягали попарно цугом, изредка впереди выставлялся передовик. На восточносибирской нарте амурские каюры перевозили почту, занимались частным извозом. В амурскую упряжку впрягали нечетное количество собак, от 3 до 11 животных. Первая пара собак от нарты называлась дэкэн последняя пара - хаморой инда, передовик - миориамди. В памяти нанайцев старшего поколения, к сожалению, не сохранились названия остальных пар собак. Вероятно, это было связано с резким уменьшением упряжных собак, и оптимальное количество их не превышало 5.
Каждый каюр имел свой набор разнообразных команд, но со временем сформировались общие для всех каюров Амура: тах-тах-тах - вперед, прямо; кай-кай - направо; тэх-тэх-тэх - налево; тэи дуйлэ - подальше от берега; торо - стой; мочогуй - назад. Собака-передовик - самая умная и опытная в упряжке, она знала все команды каюра и обладала отличной ориентацией в пути. Именно к ней обращался каюр во время движения, и передовик, выполняя команду, увлекал за собой всю упряжку. Передовик особенно высоко ценился, и его вместе с охотничьими собаками содержали отдельно от нартовых собак в специально отведенном месте.
Гонки на собачьих упряжках были очень популярны не только у нанайцев. Медвежий праздник у нивхов и ульчей, как правило, начинался с состязания многочисленных упряжек в скорости и выносливости. Для гонок на собаках использовались специально приспособленные для быстрой езды нарты - пара, пукчилэсу. Общее название амурских нарт - токи. Ездовые нарты отличались от охотничьих более легкой конструкцией, полозья крепились 3-5 парами копыльев бэгдилкэн. К первой паре копыльев крепилась вертикальная дуга, за которую держался каюр при движении, ее называли тонгман.
Чрезвычайно богатая терминология названий частей нарты свидетельствует о той большой роли, которую играло упряжное собаководство в жизни нанайцев. Полевые исследования 1994 года в селе Найхин Нанайского района Хабаровского края позволили дополнить уже зафиксированные названия составных частей нарты: полоз - чангса, патан, подполозок - дакчица, нащеп - хулиэн, настил - дерси, копыл - бэгдилкэн, отверстия на нащепе для обвязки настила - сангарни, обвязка настила - дэрси уйцэни, вязка копыльев - палтохи, планка, соединяющая концы полозьев - норхо, кончик полоза - индюкэн, горизонтальная рейка, соединяющая концы настила - элэнгэ.
Названия собачьей упряжи и ее составных частей для амурского и восточносибирского типов отличаются лишь в наименованиях хомутов: амурский назывался дямбо, восточносибирский - хала. В остальном названия частей упряжи одинаковы для обоих типов: подвязки хомута - селоптон, поводок - яки, вертлюг -макчихи, потяг - луксур. Вся собачья упряжка называлась - луксур индани. Собака в нанайском языке - инда.
Во время праздничных поездок - свадьба, собачьи гонки на медвежьем празднике, в гости - всем собакам в упряжке надевали ошейник с ремнями на морде, на ремнях между ушами укреплялось украшение из крашеных ремешков или конского волоса - султан - гараха, торчащий вверх, к ошейнику прикреплялись бубенчики - конгокто.
Важное значение в хозяйстве нанайцев имели различные кожаные изделия. Помимо изготовления одежды и других хозяйственных принадлежностей, кожа шла на изготовление собачьей упряжи; потяга, поводков, ошейников, ремней, подвязок. В восточносибирской нарте все узлы крепления состояли из кожи.
Шкуру с шейной части лося или изюбря использовали для изготовления длинных ремней. Делали вокруг шеи два разреза кольцом: один - от основания затылка, а другой - от холки. Шкуру снимали чулком. Шерсть со шкуры удаляли, на несколько дней закопав ее в землю. С пропревшей в земле шкуры легко можно было удалить шерсть. Затем шкуру разрезали по спирали, получившийся ремень туго натягивали между деревьями и оставляли на несколько дней. Шкуру на ремни старались заготавливать весной, когда она могла хорошо проветриться, провялиться на весеннем ветерке и солнце. После просушки ремень опускали в жирный мясной бульон для смягчения. Удэгейцы кожу смягчали чумизным отваром или горячим нерпичьим жиром, сохатиными мозгами, сохатиной или медвежьей печенью. После этой процедуры кожу сворачивали в трубку, и через 1-2 суток начинали обрабатывать ее мялкой - кайнку, чочо или хайка. Обработанную кожу растягивали и скоблили скобелем - чусу, удаляя остатки мяса и мездры, и вновь обрабатывали мялкой. Для эластичности кожу растягивали на растяжке - кэдэлинку. Размятую кожу коптили, а затем снова мяли.
Последующим этапом была обработка кожи обминанием мялкой - вэксу. Приамурские эвенки использовали для обминания кожи специальное приспособление, его изготавливали из твердой породы дерева или лосиного рога. Этот инструмент имел форму бруска с двумя округлыми ручками, посередине располагались два параллельных отверстия с острыми ребрами. Свободный конец ремня просовывался в два отверстия, и его с силой тянули по всей длине. Работали в течение дня. несколько раз сма-зывая жиром, лосиным или медвежьим. В результате проделанной работы получали достаточно мягкий ремень. Остальная часть шкуры шла на короткие ремни, которые служили для изготовления подвязок, обуви и т.д. По обе стороны позвоночника лося располагаются сухожилия, их после сушки расщепляли и вили из них крепкие нитки, которыми сшивали куски шкуры, шили собачью упряжь.
Древесину для нарт заготавливали осенью или зимой, когда в деревьях прекращалось сокодвижение. Приготовленную высушенную древе-сину расщепляли на длинные бруски, из них из-готавливали полозья и раму нарт. Для отдельных частей нарт выбирали особые породы деревьев, обладающие такими свойствами, как гибкость, прочность, легкость и пр. Так, например, для копыльев - бэгдилкэн использовали комель тальника, потому что он обладал прочной, крученой структурой. Полозья и раму нарты делали из ясеня или березы. Для подползков нанайцы использовали расщепленную древесину черной акации. Она обладала плотной текстурой, и потому подползки довольно медленно стирались под воздействием льда и снега. Настил нарт набирался из тонких и гибких стволов тальника, обвязку настила делали из луба тальника или закрепляли кожаными ремнями. Все узлы крепления в нарте закрепляли рыбьим клеем и деревянными гвоздями. Амурские нарты отличались друг от друга по их хозяйственному назначению, но отличие было небольшим: количество копыльев в малой охотничьей и женской нарте - моольчой от 2 до 3 пар ножек нарт, в ездовой нарте от 3 до 5 пар копыльев.
Рассматривая охоту нанайцев на пушного зверя, известный дальневосточный охотовед К.Г.Абрамов в своей книге "Промысловая лайка Приамурья", изданной в 1940 г., приводит причины, влиявших на низкое использование собак по пушному зверю. Ко второй половине XIX века на Дальнем Востоке сформировались меновые цены, где в качестве эквивалента использовалась шкурка соболя. Например, фунт пороха стоил 4 соболя, фитильное ружье - 6 шкурок, фунт свинца оценивался в одну шкурку соболя. Высокие цены на огнестрельное оружие и боеприпасы к нему влияли на использование собак на охоте по пушному зверю. Ситуация изменилась после второй половины XIX века, когда торговцы из России, Китая и Маньчжурии стали ввозить большое количество оружия и боеприпасов к нему: цены установились достаточно приемлемыми, и каждый охотник мог приобрести ружье или несколько.
Основной рабочей специализацией амурской лайки являлась работа по крупному зверю: медведю, кабану и сохатому, а также работа в нарте, что определялось теми требованиями, которые предъявлял к ней хозяин.
Несомненно, большую роль в этом направлении играл отбор, закрепляя в породе нужные рабочие качества. Из 57 амурских лаек Абрамовым было выявлено, что 49% лаек работают по крупному зверю, по пушному - 19%, по крупному и пушному -12%. В нартах и на промысле работают 67% и исключительно в нартах - 24%. Данные по амурской лайке, приведенные К.Г.Абрамовым, позволяют определить амурскую лайку, как зверовую и нартовую и, отчасти, как промысловую.
Рабочая специализация собак определялась еще и наличием тех или иных промысловых животных, охота на которых превалировала над другими видами. Это обязательно сказывалось на рабочей специализации собак данной местности. Соответственно складывался характерный экстерьерный тип лайки. Например, в тех местах, где преобладала охота на крупных животных, собака отличалась крупным ростом и большой мускульной массой. В этой местности формировался характерный зверовый тип лаек. Собаки, охотившиеся в основном на мелких животных, отличались легкими, изящными формами.
В конце прошлого века известные кинологи того времени А.Ширинский-Шихматов и М Дмитриева-Сулима закрепили за северными остроухими собаками название лайка. Большая предварительная работа в направлении изучения северных собак позволила кинологам разбить эту многочисленную группу собак на несколько разновидностей: зверовых, промысловых, оленегонных и ездовых лаек. На Дальнем Востоке, в Приамурье, лайка использовалась в двух направлениях: в качестве охотничьей и ездовой. Охотовед К.Г.Абрамов, исследовав и описав ее, дал местной породе лаек название амурская. Лайка этого региона, в силу своих двух основных рабочих специализаций, отличалась крупными размерами, крепким костяком и несколько растянутым корпусом. Кинологическая экспедиция 1939 года, направленная на изучение амурской лайки в удэгейском селе Бира на р.Анюй и нанайском селе Кондон на р.Хуин, и последующая работа с 1942 по 1944 гг. Кондонского племенного питомника амурской лайки позволила Абрамову описать экстерьер и рабочие специализации амурской лайки. Описание экстерьера и рабочих специализаций амурской лайки невозможно спутать со стандартом лаек других пород. Амурская лайка должна быть универсальной, то есть охотничьей и ездовой. В условиях горной тайги, где в основном расположены промысловые угодья нанайцев, глубокие заходы в эти бездорожные районы возможны были только на собачьих упряжках. Климатические и промысловые условия потребовали от собаки выдающихся физических качеств: она не должна быть громоздкой, так как предусматривается работа по крупному зверю в густых зарослях, должна быть сильной и выносливой (вес охотничьих нарт в среднем достигал 250 кг).
Амурская лайка относится к большой семье северных остроухих собак, была распространена у тунгусо-маньчжуров и палеазиатов Амура - нивхов. Ареал обитания этой собаки в прошлом распространялся на Приамурье. Уссурийский край, Северную Маньчжурию, вплоть до Забайкалья. Несомненно, современный ареал амурской лайки в силу разных причин сузился и представляет собой разобщенные, немногочисленные пятна на некогда обширной территории ее обитания. О благоприятной ситуации в прошлом К.Г.Абрамовым были сделаны следующие выводы: "...несомненно, при относительной обособленности существования народов Севера породы их собак, хоть и велись стихийно, но в силу отсутствия посторонних примесей поле деятельности было предоставлено естественному отбору внутри самой породы; так как такое положение существовало в течение многих столетий, то понятно, что признаки экстерьера и рабочих качеств, присущих данной породе, могли выкристаллизоваться и закрепиться стойко, стать константными..." Ситуация в корне стала меняться в ХVII-ХVIII вв. с началом колонизации Дальнего Востока. С последующим хозяйственным освоением этого региона было завезено большое количество породных и беспородных собак и местные собаки стали смешиваться с завезенными собаками, теряя промысловые и экстерьерные качества. Амурская лайка подверглась этим изменениям по причине своего благоприятного географического положения. Река Амур является естественной судоходной магистралью, и долина реки представляла собой важное хозяйственное, промышленное и стратегическое значение. В силу этих причин в Приамурье хлынул поток переселенцев из России и Украины. Среди различных домашних животных они привозили с собой и своих собак, как правило, обыкновенных дворняжек. Так было до Октябрьской революции. Но с приходом Советской власти положение амурской лайки ничуть не улучшилось. По-прежнему пришельцы из далеких краев завозили своих любимцев и по-прежнему местные собаки стихийно с ними скрещивались, и в поголовье амурской лайки все чаще и чаще стали появляться вислоухие, малорослые метисы невообразимых окрасов и статей. Во многих селах Хабаровского края сельские власти неоднократно производили массовые отстрелы местных собак, объясняя эти акции беспривязностью и якобы бродячестью псов, а так-же угрозой различных эпидемий.В.К.Абрамов, сын автора книги "Промысловая лайка Приамурья", в одном орочонском селении, где находился по служебным делам, он вошел в дом местного охотоведа и увидел огромную кучу собачьих шкур. На вопрос о шкурах охотовед ответил, что это беспородные орочские собаки, а отстреляли их из-за боязни случайных вязок породных западносибирских лаек с местными собаками. Абрамов по шкуре и ушам узнал чистейших амурских лаек.Вернее, то, что от них осталось. Приведенный случай далеко не единичный, во многих селах нанайцев, ульчей и нивхов подобное происходило достаточно часто.Амурская лайка ничуть не уступает по промысловым качествам другим шпицеобразным собакам в силу того, что здесь ее родина, и она прекрасно адаптирована в своей родной тайге.
При всем разнообразии окрасов амурских собак у одного владельца упряжки часто были однотипные собаки лишь с небольшими отличиями в окрасе и росте. По этим причинам клички собакам нанайцы давали по окрасу. Нанайские каюры в кличках отмечали такие нюансы, как мушки над глазами, белая грудь, разновидности подпалин на шерсти. Приведем наиболее распространенные клички амурской лайки у нанайцев. Тэкиэн - черный, Чакоан - рыжий, Чагдян - белый, Куриэн - серый, Киактан - собака пестрой или темной масти, с пятном на лбу, Луку - лохматый, Анча - черный с желтыми бровями, Сахари - черный, Палкиан - темно-серый, Пуктэн - черный с белой полосой на лбу или белый с черной полосой на лбу, Карала - черный с белым подшерстком. У других народов тунгусоманьчжурской группы клички давались по тому же принципу, они отличались лишь небольшими диалектными особенностями, например, негидальская кличка собаки с белой шеей звучит как Мокал, а у бикинских нанайцев собаки с тем же окрасом - Мэлкэ.
Опыт традиционного собаководства выработал разнообразные приметы по отбору лучших щенков из помета. Считалось, что хорошая собака должна иметь хорошо прощупываемый у основания черепа выступ (соколок). Наличие на нижней челюсти нескольких длинных шерстинок, черного нёба, волчьего (трехгранного) клыкахарактеризовало ее будущие качества - злобу по зверю, вязкость и пр. Считалось также, что хороший охотничий пес должен выгнуться, как лук, когда его поднимали за хвост. Ездовую собаку определяли по черным подушечкам лап. Вполне вероятно, что длительные наблюдения за собаками, совместная работа на охоте и в упряжке позволяли нанайцам достаточно точно определять будущие рабочие качества своих питомцев. Если же прогнозы на охотничью собаку не оправдывались, ее использовали как ездовую.
Приметы, по которым охотники определяли качества щенков, были обусловлены их дальнейшим использованием и соответствующей дрессировкой по их специализации. Дрессура начиналась с полугодовалого возраста, причем особого внимания к тренингу собак, как к сложному процессу, не придавалось. Устойчивый генотип, хорошая наследственность позволяла молодой собаке без труда раскрывать навыки и умение, заложенные сотнями поколений амурской лайки. Также успешно использовали натаску молодых щенков со старыми, опытными лайками.
Амурская лайка очень доброжелательна по отношению к человеку. У нее открытый доверчивый взгляд. Отличается злобностью к зверю , хорошим знанием повадок промысловых животных. Тяжелые условия на промысле, работа по зверю, длительные переходы в нарте и суровый климат выработали у этих собак неприхотливость в пище и к условиям содержания. Традиционный корм собак на Амуре - вяленая рыба, сушеные костяки - кесоакта, также на промысле им скармливали тушки пойманных пушных зверьков и внутренности крупных животных. В ходе длительной совместной работы человека и собаки выработалась особая гармония в их отношениях: хозяин понимал насколько неоценима помощь четвероногого друга и в трудное время делился с ним последним.
Немногочисленные исторические упоминания об амурской лайке создают мнение о ней, как о выдающейся собаке, внесшей скромную лепту в географические открытия. Достаточно вспомнить соперничество двух полярных исследователей - норвежца Амундсена и англичанина Скотта в своем неуемном стремлении достичь южного полюса Антарктиды. Известно, чем закончилось это соперничество, гонка упряжек эскимосских собак Амундсена и разноплановых транспортных средств Скотта, в число которых входили собаки из Маньчжурии, то есть амурские лайки. В этом состязании победила единственная верная ставка на собачьи упряжки. Скотт со своими современными, но еще недостаточно испытанными мотонартами, сибирскими пони с их неприспособленностью к условиям Антарктиды сильно отставал в скорости, а несколько десятков амурских собак были не в силах спасти успех заведомо обреченной экспедиции. Тем не менее, участие амурских лаек в открытии Антарктиды имело определенный резонанс в прессе и решениях региональной администрации того времени.
В 1909 г. на основании предписания Военного губернатора Приморской области от 13 января 1909 г. за № 1243 в низовьях Амура у нивхов были произведены закупки собак-производителей для населения Камчатки на сумму 500 рублей. Собаки были куплены в стойбищах: Пуяр (Пуир) - 5 собак, Коль -1, Авроч -1. мыс Висся - 2, Чарвах - 1, Тебих -1, Иски - 1, Кукла - 2 и в городе Николаевске - 3, собак было рекомендовано покупать не старше 2 лет. Из этого документа следует, что в кровь камчатских (эвенкийских, корякских и ительменских) собак была прилита кровь амурской лайки. Следующим упоминанием об этой собаке была публикация в журнале "Приморский хозяин" № 1-2 за 1917 г, Автор статьи "Собаководство в низовьях Амура и на Татарском побережье" Кириллов Н.В. объясняет причины угасания упряжного собаководства на Нижнем Амуре. Одна из них - рост иен после первой мировой войны, в том числе и на кету, отходы которой являлись основным кормом для собак коренного населения. Жители Амура - нанайцы, ульчи и нивхи - продавали сотню горбуши за 20-30 копеек, тогда как содержание одной упряжки в год стоило 25-30 рублей, Всего на одну собаку в сезон требовалось до 400 костей кеты, на упряжку из 13 животных - до 500. С послевоенным ростом цен на кету собачьи упряжки стали довольно дорогостоящим транспортом. И в связи с дороговизной корма для собак лошадь все больше и больше стала использоваться в хозяйстве нанайцев, а к середине XX в. и ее в свою очередь вытеснил авто- и мототранспорт.
В годы Советской власти не единожды издавались указы о запрещении отлова лососей для корма собакам. Подобные правительственные решения еще более усугубили положение упряжного собаководства и, отчасти, охотничьего. Однако именно собака играла основную роль в хозяйстве нанайцев, без нее нельзя даже представить жизнь охотников и рыбаков. Современное - же собаководство нанайцев представлено лишь охотничьим, и очень редкие охотники по старинке вывозят поклажу на свои промысловые участки на собаках.Отдается предпочтение мотонартам, а бывшее "транспортное средство" или сидит в санях, или в лучшем случае бежит за ними. В настоящее время необходимо восстановить не только традиционное собаководство коренных жителей Приамурья, но и, самое главное, амурскую лайку, как охотничью, так и ездовую. Она достойна того.
От себя еще хочу добавить о славе Амурской лайки... Живя на Чукотке, практически на траверзе острова Врангеля, я слышал в детстве о том, что когда-то на Острове жили эскимоссы... потом ушедшие от туда и снова завезенные в 30-х годах... руководителем на острове был знаменитый Полярный исследователь и ученый Георгий Алексеевич Ушаков... Интересно то, что именно Ушакову принадлежит детальное исследование острова Северная Земля, но не менее интересно то, что Ушаков родом был с Дальнего Востока и даже участвовал в юности в экспедициях знаменитого Арсентьева по изучению Уссурийского Края... Так вот, после его жизни на острове Врангеля и организации первой культбазы он был назначен руководителем экспедиции на Северную Землю... и для своих исследований он выбрал... Правильно! Свою Родную Амурскую лайку!!! В нашем Клубе также есть Участники, которые работали в Арктическом институте в Ленинграде. С 1930-го года Георгий Алексевич был заместителем этого института. Я провел исследования собководства многих экспедиций и в частности и Георгия Алексеевича. Вот привожу выдержки своего анализа собаководства при исследовании Северной Земли.
1. Сложнее всего оказалось приобрести ездовых собак. Пришлось обратиться за помощью в Хабаровск, к старым друзьям. Они помогли. Закупили полсотни ездовых собак, погрузили в большой товарный вагон и под присмотром двух проводников отправили в Архангельск. (Амурские лайки.)
2. На пути то и дело попадаются участки старого голого льда, о который собаки режут лапы, оставляя позади себя кровавый след. Вблизи Северной Земли гряды глубоких застругов - гребней и рытвин - вынуждают путников впрягаться в нарты вместе с собаками- те утомлены до предела и не могут вытащить нарты.
3. "Наконец в наступающих сумерках мои собаки перелезли через последнюю снежную гряду и остановились перед крутым берегом. Усталости как не бывало. Хочется смеяться, петь, обниматься. Мечта сбылась. 4. Трудно продвигаться при сильном встречном ветре, но и попутный ветер опасен - опытные полярники это знают. Шерсть собаки при этом заворачивается, снежная пыль, попадая на кожу, подтаивает и превращается затем в ледяную корку. И если не остановишься, собака погибнет. 5. Снежный покров уменьшался с каждым днем, все чаще нарты натыкались на бес-снежные участки земли, собаки останавливались,и людям приходилось впрягаться в постромки. В 30-градусный мороз они обливались потом. 6. В эту полярную ночь они прошли без малого 2 тысячи километров! 7. Все проверено, очищено, отремонтировано, кое-что перешито, перетянуто, собаки отдохнули. План продуман и не раз обсужден. 8. Когда становилось невмоготу, я давал сигнал к остановке и просил.., дать передышку собакам. Товарищи, конечно, понимали, что вызывало мою повышенную заботливость о собаках,но не высказывались на этот счет и старались казаться спокойными.
9. Ушаков так описывает дорогу в первый день распутицы: "...собаки совершенно выбились из сил, да и сами мы измучились не меньше. Но остановиться было нельзя. Справа - глетчер, а морской лед весь покрыт слоем снежной каши. Надо было выбраться во что бы то ни стало на мыс. Останавливались чуть ли не каждые десять метров. Передохнув, впрягались вместе с собаками в передние сани, оттаскивали их на новые десять-пятнадцать метров, потом, отдышавшись, шли за следующими санями. Охрипшими, сорванными голосами беспрестанно понукали собак. 10. И собаки, и мы сами упали словно подкошенные на подсохшую землю.
11. .Силы на исходе. Собачьего корма нет, продовольствие кончается. А до базы еще 25 километров! Ушаков собрал остатки сливочного масла, пеммикана, шоколад, разделил на маленькие порции и раздал собакам. Самим осталась только кружка риса. Преодолевая трещины, везли обессиленных собак на нартах. 20 июля они добрались наконец до своего островка. Но в тумане, обволакивающем округу, ничего не видно. Тревога охватывает Ушакова и Урванцева. Что там на базе? Вернулся ли Журавлев? Не случилось ли беды? Вот послышался лай собак с берега - они-то учуяли! - и из дома стремительно вылетают Ходов и Журавлев. Последним усилием перетащив сани через ледяной бугор, собаки валятся на землю в каких-нибудь 15 метрах от дома.
12. Двухсотпятидесятик и переход на лыжах и на нартах от мыса Берга до базы охотник проделал всего за три дневных перехода. Это был настоящий рекорд. 13. Попробовали пустить самостоятельно нескольких собак. Они попали в ледяные колодцы, беспомощно скулили и звали на помощь. Пришлось сделать еще много рейсов, чтобы каждую собаку перенести на руках. 14. 22 мая маршрут вокруг острова замкнулся. А еще через несколько суток Ушаков и Урванцев возвращаются на базу. Позади - 1119 километров пути! 15. Без малого 37 тысяч квадратных километров - вот что такое Северная Земля. Для ее съемки пройдено в общей сложности около 5 тысяч километров, определено 17 астрономических пунктов. 16. На Домашнем с новой сменой осталась большая часть собак. Немало добрых слов, согретых теплом и дружеской улыбкой, посвятил Ушаков этим верным друзьям и помощникам в своем дневнике. И на последних его страницах он снова обращается к ним: "Все они, погибшие и оставшиеся в живых, были нашими верными помощниками. Они делили с нами все тяготы и невзгоды. Часто на них падали не меньшие трудности, чем на нас самих, и во многом нашей победой мы обязаны их выносливости. 7 тысяч километров пути в метелях, морозах, хаосе айсбергов, в неразберихе торошенных льдов, темноте полярной ночи, в ледяной воде и снежной каше, по гололедице, обнаженным камням, по сугробам рыхлого снега - вот общий итог всех наших маршрутов, походов по закладке продовольственных складов и охотничьих поездок. Мы бы не проделали этот путь без помощи наших четвероногих".
От себя хочу написать: ВЕЧНАЯ ИМ СЛАВА - АМУРСКИМ ПОЛЯРНЫМ ПСАМ!!!
Мне очень Дорог пример Георгия Алексеевича, мы с Анжелой знаем, что такое Чукотка - для нас она Родина, но очень приятно понимать, что такой по истине Героический Человек осваивал остров Врангеля, исследовал Северную Землю и так Уважительно и Заботливо относился к своей Родной лайке, которая его не подвела, отдав ему все свои силы, как и он ей.... Это пример беззаветной любви своей Родины...
Весь напрягшись, он тянет вперед... И бросаеся в путь предстоящий... И он знает, что путь он пройдет! Как Полярный Пес Настоящий!
Зашла на сайт по Катиной ссылке. И стало ещё печальней... Ни о каких перспективах развития породы речи и не идёт. Какие-то рекомендации общего характера о вязках. Вот и всё. С таким подходом не то, что развития не будет, на нет всё сойдёт. А что говорить о всех перечисленных Степаном породах лаек? arktikangel
Спасибо Катя, за ссылочку... Собственно по ней, т.е. содержанию писем на сайте и можно понять нынешнее состояние породы... Соб всего чуть больше 700-т... Это ЛВС!!! Но, что же с ней, Амурской лайкой, сейчас происходит??? В этой теме мы писали уже: http://polyris.ucoz.ru/forum/25-79-1 В ней, в частности, я привел вот это содержание:
"
ОТКРЫТ ПАМЯТНИК АЙНАМ И ЕЗДОВЫМ СОБАКАМ
На Сахалине открыт памятник айнам и ездовым собакам, принимавшим участие в первой японской экспедиции на Южный полюс. Дань памяти японским первопроходцам соотечественники отдали спустя 94 года.
Плиту из черного мрамора везли на Сахалин из Японии. На пластине, прикрепленной к мемориальному камню, на русском и японском языках увековечены имена двух сахалинских айнов.
В 1910 году отважные люди с собаками стартовали отсюда на Южный полюс. Однако почти все животные, оказавшись в жарком климате южных широт, еще на пути к Антарктиде заболели. В живых, рассказывает последователь экспедиции Сирасэ, осталось только одна собака. Попытку покорить ледовый континент японский исследователь предпринял на следующий год. На этот раз отобрали 30 ездовых собак. И в 1912 году путешественники смогли достигнуть Южного полюса. Валентина Петровна - жительница поселка Лесное, бывшей айнской деревни Отихо. Ее семье представители японского общества "Сохранения сахалинской собаки "подарили альбом. Путешествие айнов на край земли в рисунках. Трогательная история о том, как после завершения экспедиции, ее организатор был вынужден оставить собак в Антарктиде.
Для покорения Южного полюса, энтузиасту-исследователю СИРАСЭ Нобу нужны были выносливые ездовые собаки. Выбор пал на четвероногих, которыми владели айны, проживавшие в деревне Отихо.
Собаки, внешне похожие на лаек. Но с более длинными ногами и крупными лапами, объясняет заморский собаковод. В еде не прихотливые. Едят один раз в день и немного. Сейчас так называемая сахалинская ездовая порода исчезающий вид.Около десяти животных сохранились только у жителя села Некрасовка. С Севера острова Абэ Исами увезет в Японию пять редких щенков. Небольшой деревянный столб, Виктор Яковлевич, хранит, как реликвию. Это первый памятный знак японской экспедиции и ее четвероногим друзьям установленный в 2001 году. Неизвестные вандалы его разрушили.
Новый памятник на возвышенности близ устья реки Очепуха открыли торжественно. Пригласили бывших жителей японской деревни и руководство Корсаковского района.
Японцы решили не восстанавливать поврежденный памятник, который открыта не только в честь "участников экспедиции, Но и "в знак русско-японской дружбы". Именно эти слова, заключают надпись, выбитую на металлической пластине.
АСТВ-Информ
7 июля 2004г.
Справка по Сахалинским Нивским лайкам:
Порода нивхских ездовых собак к 1970-м годам практически полностью исчезла: кто-то посчитал, что на корм четвероногих помощников человека уходит слишком много рыбы, и в директивном порядке упряжное собаководство было сведено на нет.
Однако времена меняются: если когда-то дешевое дизельное топливо и недорогие запчасти для «Буранов» позволяли не особо переживать по поводу отсутствия ездовых собачьих упряжек, то в последние два десятилетия нивхи все чаще и чаще задумывались про возрождение традиционного собаководства. Сделать первые шаги удалось благодаря «Плану содействия развитию коренных малочисленных народов Севера Сахалина». Стойбище Улво на заливе Чайво. Дружный лай собак, и визг щенков, неуклюже осваивающих жизненное пространство, встретили нас в стойбище Улво. Живущий здесь известный нивхский писатель Владимир Санги убежден, что родовые хозяйства коренных народов Севера, занимающиеся традиционными видами деятельности – рыболовством, сбором дикоросов - непременно вернутся к разведению собак.Владимир Михайлович уверен, что сумеет возродить собаководство, и для уверенности у него есть все основания.
Грантовый проект «Развитие традиционного собаководства» - одна из более чем трех десятков инициатив, поддержанных в рамках «Плана содействия развитию коренных малочисленных народов Севера Сахалина», совместно реализуемого Советом уполномоченных коренных малочисленных народов Севера Сахалина, компанией «Сахалин Энерджи» и администрацией области.
Возрождение традиционной породы - дело не из легких, проблем хватает. Сырая прошлогодняя осень не позволила сохранить на вешалах достаточного запаса юколы и рыбных хребтов. Тем не менее, на сегодня путем селекционного подбора сформировано маточное поголовье: порода нивхских ездовых собак получена практически заново. К концу 2007 года Владимир Михайлович рассчитывает сформировать рабочую упряжку, в настоящее время ведется обучение взрослых собак и подросших щенков.
Следующий этап в продвижении своей идеи писатель Санги связывает с постройкой современного питомника с вольерами и кормокухней, манежами для щенков и утепленными «жилищами» для получения приплода. Наличие в стойбище собачьей упряжки и питомника ездовых собак станет стимулом для возрождения и других отраслей традиционного нивхского хозяйствования. Именно с развитием собаководства связывает Владимир Санги модель автономного и самодостаточного нивхского стойбища с устойчивым его развитием."
Так, что же изменилось с тех пор, когда на защиту нивсхой, айновской и удыхейской остроухой аборигенной собачки, а именно ее изучал и защищал от уничтожения Абрамов, и именно с ней шел Георгий Алесксеевич Ушаков на Северную Землю... с ней шел Скотт и с ней шел и покорил Южный Полюс Сирасэ.... изменилось? Японец увез пять для него бесценных щенков... , а писатель Владимир Санги мечтает о создании питомника...и рассчитывает сформировать рабочую упряжку.... Во как!!! Как печально обстоит дело.... В Катиной ссылке на альбом Абрамова, который и предложил назвать нивсхую, айновскую и удэхейскую остроухую - Амурской есть эти фото посмотрите:
Все эти фотографии показывают именно рабочие качества этих собачек, т.е. многоцелевые качества, и ездовые и зверовые... А теперь задумайтесь о другом... - О чем? Вы меня спросите... А поставте себя на место Скотта... Сирасэ и Ушакова.... С какими собачками Вы бы лично пошли? Поставили? Правильно! С многоцелевыми собачками... Вот почему быбор пал именно на этих собачек... Скотт о них слышал и раньше... слышал о них и Амундсен... и жил с ними и видел их Ушаков и японцы естественно, и удехи, и нивхи, и айны, т.е. коренные Дальневосточные народности...
Когда я писал свою повесть, я собрал настоящую электронную библиотеку о северных ездовых, лайках и волках.... И знаете к какому выводу я пришел? Еще к более печальному о котором пишет Анжела... Природа потери аборигенности пород собачек, глобально связана с этнологическими процессами уменьшения численности коренных народов Дальнего Востока, Сибири, Арктического Урала, Камчатки, Чукотки, Аляски, Канады и Гренландии... Исчезают и растворяются целые народы и народности, и естественно сделать вывод, что аборигенные собачки, как и народы также исчезают и метизируются с другими породами или поглощаются ими...Фарли Моуэт, после написания своей книги "Не кричите-Волки!" пришел к такому же выводу и посвятил свою жизнь в дальнейшем проблемам этнологии инуитов... входя в их общественные советы и организации... А теперь, Уважаемые, Участники и Гости нашего сайта, я хочу привести защитные доводы в пользу Шерешевского... Шерешевский стоял у истоков организации упряжного обаководства у нас в стране... Заслуги его в этой области не оспаримы...Он первый, кто систематизировал и подготовил методический материал о боевой упряжной службе... причем на своем личном опыте, выезжая в дальние экспедициии... Оперируя большими статистическими материалами и понимая процессы наступления технологического уровня влияющие на поголовье в целом аборигенных собачек и народностей связанных с ними он пришел вероятно к такому же выводу, что и Фарли Моуэт... Вот почему он предложил создать на основе скрещивания аборигенных пород, породы ЗСЛ и ВСЛ... другой вопрос, что и с кем скрещивали, хотя и не маловожный и требующий отдельного анализа... Ведь за каждой группой отродий аборигенных собачек стояли кинологи посвятившие им свои годы жизни, причем вероятно - лучшие годы своей молодости и силы... к примеру тот - же Абрамов... В своей повести я попробовал более глобально взглянуть на этот вопрос... и начинать надо, а я в этом уверен с древних времен... Например: ученые только недавно установили, что генетически коренные народы Северной Америки связаны с Азиатскими народами... Значит Народы Азии переселялись с континента Евроазии на Восток, т.е. в Северную Америку... и на каждом историческом этапе развития Человечества в целом - в целом и стояли отродья собак прирученные Человеком...
И еще я хочу от себя добавить о технократизме... Для меня, как человека летающего в прошлом на сверхзвуке и в стратосфере и понимающем, что профессия летчика-истребителя по сложности стоит на втором месте после косманавта пример один - Космонавты - Собаки проложившие путь в Космос - Лайка и Белка со Стрелкой!!! Собаки побывали в Космосе раньше Человека!!! Потому, что они - наши самые ценные Верные и Преданные Разведчики!!! О них мы еще тоже напишем... Но главное, полет Лайки, Белки и Стрелки - это не просто гордость Человека и Советского Союза, главное в моем примере сравнение... Давайте задумаемся о том, сколько стоили эти полеты в затратной части бюджета? И сколько можно было открыть питомников на эти деньги?! Да полностью покрыть всю страну одними питомниками!!! Вот сколько!!! И не надо забывать, что в своем полете первое животное оказавшееся на околоземной орбите, а именно - это была собачка ЛАЙКА - погибла в космосе....
Вот что писала РИА НОВОСТИ:
Первой собаке-космонавту поставили памятник в Москве 11 апреля 2008
Бронзовый памятник первой собаке-космонавту по имени Лайкаустановлен в пятницу в Москве на Петровско-Разумовской аллее на территории Института военной медицины, где и готовился космический эксперимент.
СССР 3 ноября 1957 года первым в мире вывел на орбиту Земли космический аппарат «Спутник-2» с живым существом на борту - собакой. Собака по кличке Лайка не вернулась обратно: она погибла от перегрева через несколько часов после старта.
Двухметровый памятник представляет собой космическую ракету, переходящую в ладонь, на которой гордо стоит Лайка.
«В соответствии с решением руководства Москвы в честь золотого юбилея - 50-летия второго искусственного спутника Земли с собакой Лайкой на борту - мы торжественно открываем ей памятник», - сказал начальник института генерал-майор медицинской службы Игорь Ушаковна церемонии открытия.
По его словам, подвиг этой собаки в развитии космонавтики бесспорен. «Обитаемая космонавтика началась именно с Лайки», - сказал он. Памятник создавался по воспоминаниям людей, знавших ее, отметил Ушаков.
«Лайка была маленькой, и на памятнике она изображена в масштабе один на один», - сказал начальник Института военной медицины.
После торжественного открытия к памятнику возложили цветы ветераны института, непосредственно участвовавшие в эксперименте по отправке Лайки в космос.
«Я считаю, что памятник удался. Я смотрю на него и действительно узнаю Лайку. Она смотрит на дом, где проходила подготовка и тренировка к полету», - сказала Ада Котовская, ветеран института, участвовавшая в эксперименте.
Ушаков добавил, что на территории института уже десять лет существует мемориальная доска с изображением Лайки, передает РИА «Новости».
И возвращаясь к сравнению...а писатель Владимир Санги мечтает о создании питомника...и рассчитывает сформировать рабочую упряжку.... Во как!!! Как печально обстоит дело.... А ведь это позор Господа Кинологические Управленцы и ситуацию эту надо исправлять!!!
И не двусмысленно подумайте об этом мультфильме, там иноплонетный представитель очень высоко отметил значение развития собачек, особенно для Человечества..
А пока, вот как в кратце в начале 20-го века складывалась картина в нашем лайководстве....
Пожалуй, именно классификация северных собак наших первых лайковедов наиболее объективна в своей основе. М. Г. Дмитриева-Сулима (1911), ссылаясь на А. А. Ширинского-Шихматова, классифицирует собак по этнографическому признаку и разделяет на две группы. "К первой группе причисляются лайки: зырянская, финно-карельская, вогульская, черемисская, остяцкая, тунгусская, галицкая, вотяцкая, норвежская, бурятская, сойотская. Вторая группа: лапландская, самоедская".Ко второй группе М. Г. Дмитриева-Сулима предлагает отнести и "белую оленеводную лайку юраков".
Вообще А. А. Ширинский-Шихматов считал, что "разновидностей лаек существует столько же, сколько существует инородческих племен на Севере, причем разновидности эти настолько резко отличаются внешними признаками своими одна от другой, обладают настолько установившимися, каждая в отдельности, присущими ей особенностями, что деления их не могут вызывать каких бы то ни было споров и разногласий".
Здесь кстати процитировать и профессора Н.А.Смирнова (1936): "Малая степень изменения (лаек) с момента одомашнивания ведет за собой и сравнительно слабую дифференцировку на отдельные породы, то есть близкое сходство между последними". Таким образом, на заре изучения отечественных северных собак А. А. Ширинский-Шихматов увидел среди них не менее тринадцати пород.
Отличия между указанными выше разновидностями не менее, а часто более значительные, чем, скажем, у двух популярных заводских пород лаек: западносибирской и русско-европейской. Если не считать того, что сразу бросается в глаза, — разницы в окрасах собак этих пород. Но это всего лишь результат несложной целенаправленной селекции. Кроме выделяемых А. А. Ширинским-Шихматовым тринадцати лаек, в своей основательной работе "Лайка и охота с нею" М. Г. Дмитриева-Сулима (1911) отмечает, в том числе ссылаясь на других исследователей, еще кеврольскую, олонецкую, киргизскую, якутскую, корякскую, орочонскую, гиляцкую, башкирскую, монгольскую, чукотскую лаек и собаку гольдов, а по географическому признаку еще и томскую, вилюйскую, березовско-сургутскую, колымскую, печорскую лаек и полярную собаку (еще 18). Так что в начале XX века лайковеды видели в России более тридцати аборигенных пород северных собак.
К тому же первые российские кинологи изучали в основном собак Европейского Севера России. Сибирь и Дальний Восток им были малодоступны. А там лаек тоже было немало. Если бы собаководы и собаковеды России, а потом и Советской страны так увлекались отечественными породами, как модными зарубежными! Сколько бы оригинальных пород северных собак, созданных многими, но малочисленными народами Сибири, Севера и Дальнего Востока, могли бы иметь статус заводских в нынешней России! Но этого не случилось. "Большое видится на расстоянии". Американцы "сделали" из собак Северо-Востока нашей страны очень популярную ныне сибирскую хаски, западные европейцы — из ненецкой лайки — красавца самоеда, японцы же—домашнего любимца японского шпица... Оценили зарубежные кинологи и своих птицеобразных собак. Миру известна большая группа пород "шпицев и их прототипов". Многие из них появляются на наших выставках, где рядом с ними очень редко удается увидеть представителей отечественных северных собак. Мало того, наши породы, которые уже разводятся заводскими методами, но еще не признаны ведущими международными кинологическими клубами, на выставках в России, в лучшем случае экспонируются вне конкурса, не имеют права участвовать в шоу-конкурсах, получать заслуженные призы. Не вдаваясь в причины такого ненормального положения, покажем некоторые моменты дальнейшей, уже советской истории наших северных пород, по сути — истории уничтожения аборигенных пород северных собак России.
Определенный всплеск внимания к аборигенным лайкам произошел в предвоенные годы, причем на государственном уровне. Еще в 1925 г. на Кинологическом съезде Союзохотцентра были утверждены первые стандарты лаек зырянской, карельской, вогульской, остяцкой, вотской (вотяцкой). Но более пристальное изучение лаек потребовало более совершенных стандартов. В 1939 г. Всесоюзное кинологическое совещание приняло пять временных стандартов лаек: финно-карельской, карельской, коми (зырянской), хан-тейской (остяцкой) и мансийской (вогульской). Потом началась война. В 1945 г. И. И. Вахрушев и М. Г. Волков опубликовали книгу "Охотничьи лайки", где сообщают: "В настоящее время основными и более изученными породами лаек в Советском Союзе считаются: лайки охотничьей группы — карельские, коми, мансийские, хантейские; оленегонные лайки — ненецкие; ездовые лайки —Камчатки, Колымы и Приамурья Кроме того, встречаются разновидности лаек еще мало известные, мало изученные, как-то: монгольская промысловая собака, енисейская ездовая, эвенкийская промысловая и др.".Здесь же приводятся описания основных пород, а также временный стандарт финно-карельских лаек, официальные стандарты карельских, коми (зырянских), мансийских (вогульских), хантейских (остяцких) лаек, проект стандарта амурских лаек, предложенный К. Г. Абрамовым, и проекты стандартов эвенских (ламутских) и камчатских лаек, предложенные М. Г. Волковым.
Как видим, и после войны были аборигенные породы, и были основные инструменты для племенной работы — стандарты этих пород, но в 1947 г. научный сотрудник (Уточню должность - Заместитель по научной работе. Прим. автора темы) . ВНИО (затем.ВНИИОЗ) Э. И. Шерешевский предложил новую классификацию лаек. Она была основана на принципе, в соответствии с которым формирование породы должно происходить за счет слияния местных близких отродий в пределах обширной географической зоны. Эта классификация справедливо подверглась критике, но все - же была принята в том же году всероссийским кинологическим совещанием. В 1949 г. были утверждены временные стандарты новых четырех пород охотничьих лаек (якобы появившихся в результате слияния местных отродий): карело-финской, русско-европейской, западносибирской и восточносибирской. В 1952 г. Кинологический совет Главохоты РСФСР утвердил постоянные стандарты первых трех пород (подробнее см. у А. Т. Войлочникова, С. Д. Войлочниковой, 1992). К началу 70-х годов работа с новыми заводскими породами лаек почти полностью вытеснила даже разговоры об аборигенных лайках. Для этого использовались всячески и настойчиво пропагандируемые тезисы о том, что аборигенных пород уже нет, что они уже давно слились, что они не заслуживают быть заводскими как мало индивидуализированные и т. п. При этом Росохотсоюз (затем Росохотрыболовсоюз) как "чисто" охотничья структура не обращал внимания на собак жителей побережий и оленеводов. Мол, собаки там только ездовые или пастушьи, то есть служебные. Служебное же собаководство под командованием ДОСААФ довольно быстро тоже об этих собаках "забыло". Чего стоил только приказ по служебному собаководству о том, что нужно считать служебными собаками всего порядка десяти пород (несколько овчарок, черный терьер, водолаз, эрдельтерьер...)!? А любительское собаководство все более стало переходить на тиражирование зарубежных экзотов. Так что нашим аборигенным северным собакам не нашлось места в этой официальной кинологической троице. Но были кинологи, нередко периферийные, которые не хотели прощаться с аборигенными породами. В 1956 г. в объемном, прекрасно изданном, несколько официозном издании второго тома "Настольной статьи охотника-спортсмена" В. В. Рябов, автор статьи об эвенкийской лайке (1939), пишет (видно по обязанности) о стандартном официальном разделении охотничьих лаек на четыре основных типа (породы). Но далее следует информация о наличии в стране лаек коми, мансийской, хантейской, эвенкийской, ламутской и др. И пожелание: "А кинологи должны понять, что нельзя допускать перерождения разнотипных лаек в одну породу остроухой охотничье-промысловой собаки. Лаек нам нужно много и, главное, различных по типу и характеру работы в различных по природным условиям угодьях". Альманах "Охотничьи просторы" в 1958 г. (№ 10) публикует полемическую статью-письмо кинолога и охотоведа с большим стажем практической работы М. Г. Волкова — "Крик охотничьего сердца". Уже такое название говорит о многом. Вот цитата оттуда: "...нам, экспертам по лайкам, нельзя, под страхом дисквалификации, называть вещи собственными именами". Эвенскую (ламутскую) и мансийскую (вогульскую) лаек оценивали на 25-й юбилейной выставке в Москве на ринге западносибирских лаек. Тогда говорили "похожая на эвенскую", "похожая на мансийскую" и т. д. Здесь же М. Г. Волков пишет о том, что ученый-зоолог и эксперт-кинолог Дальнего Востока, знаток амурской лайки К. Г. Абрамов известил, что, пока не будет пересмотрен стандарт восточносибирской лайки, он воздержится от судейства, так как не может себе позволить портить ценности, созданные народами Дальнего Востока. ((Так закончилась карьера Абрамова... прим. автора темы). Не приняв тенденций тогдашней официальной кинологии, К. Г. Абрамов вынужден был отойти от работы по собаководству. В 1963г. В.В.Рябов опять поднимает вопрос об аборигенных породах в журнале "Охота и охотничье хозяйство": "...с вымышленными, на не существующих в природе лаек стандартами достаточно уже намучились, и пора по-серьезному, по-деловому пересмотреть этот вопрос и утвердить стандарты на действительно существующие до последнего времени породы (отродья) лаек: на коми, на мансийскую, на хантейскую, на эвенкийскую". Заводские породы лаек СССР создавались в основных кинологических центрах страны: Москве, Ленинграде, Свердловске, Кирове и др. Так, порода русско-европейская лайка формировалась в основном в Москве и Ленинграде из лаек хантейской (и других из Западной Сибири), коми, карельской, архангельской, вотяцкой, костромской, марийской и др. При этом для закрепления желательного типа и окраса широко применялось тесное инбридирование. Так что русско-европейскую лайку нельзя отождествлять с какой-нибудь исконной породой, эта новая порода, полученная путем межпородного скрещивания, а не "естественного слияния близких аборигенных отродий", как часто писалось. Наиболее популярной из заводских пород лаек и вообще из охотничьих собак в СССР, особенно в 60—70-х годах стала западносибирская лайка. Только из Москвы и Московской области за 40 лет существования породы вывезено в разные концы страны около 15 тысяч щенков с родословными документами (Шурупов, 1993). У экспертов ринга, голова "шла кругом", когда нужно было расставить по местам 160 только сук западносибирских лаек! Теряя аборигенных лаек, охотники (и не только они) любых закутков страны приобретали западносибирских лаек, тем более что они были "с документами". Выше мы говорили хорошие слова об этой породе, но именно западносибирская лайка (а вернее, "лидеры" этой породы) сыграла роль убийцы аборигенных пород северных собак. Попадая в те не многие места, где еще имелись очаги местных лаек, западносибирские лайки способствовали их исчезновению. Местные, аборигенные лайки не удостаивались внимания ни охотоведов, ни экспертов-кинологов. Ведь почти все эксперты по охотничьему собаководству того недалекого времени прошли московскую школу и знали только заводских лаек. Но покажем происхождение западносибирской лайки, кого она "поглотила"? Это, прежде всего, мансийские (вогульские), хантейские (остяцкие) лайки. А также коми (зырянские), уральские, удмурдские, эвенкийские, эвенские (ламутские), ненецкие (то есть оленегонки) лайки. А еще ездовые лайки народов Северо-Востока России, немецкие овчарки, австралийские динго... (Шурупов, 1993).Восточносибирская лайка как заводская порода — более молодая, еще не устоявшаяся, но, как и другие наши культурные породы лаек, не может отождествляться ни с одной из аборигенных пород. Многие неверно считают что в основе стандарта этой породы описание амурской лайки И. И. Вахрушева (1945). Но, во-первых, в официальном стандарте этого нет. Там написано, что она создана "на базе охотничьих промысловых собак местных близких отродий лаек и в первую очередь эвенкийских". Это тоже неверно.
Стандарт восточносибирской лайки, как и остальных трех наших заводских пород лаек, основан на, казалось бы, стройном умозрительном заключении о том, что наши лайки с запада на восток должны быть все более крупные, крепче, богаче одетые (по Э. И. Шерешевскому). Только народы нашего Севера, Сибири и Дальнего Востока не знали, что должен быть такой стройный ряд пород, и обладали, в том числе и в Восточной Сибири, разными собаками, часто небольшими. Но стандарт восточносибирской лайки, а за ним и выставки приветствовали самых крупных и крепких (грубоватых) собак. Что, между прочим, сказалось и на охотничьих качествах. Экспертам приходилось оценивать работу собак на состязаниях лаек Урала, Сибири и Дальнего Востока: крупные, импозантные, довольно флегматичные восточносибирские кобели показывали худшую работу, а лучшую — небольшие сухие собаки.
Кстати, и западносибирские лайки все более растут и крепчают вслед за поднятием планки высоты в холке при "улучшении" стандарта. И теряют при этом живость, подвижность, столь характерную для тех былых лаек. Карело-финская лайка еще не признана ведущими международными клубами. Очевидно потому, что мало отличается от финского шпица (суоменпистикорва) и многие разводят их как одну породу. В России были десятки разносторонних пород аборигенных северных собак (лаек), а стало четыре заводских породы. Причем декларируется, что это чисто охотничьи лайки. Потому что у нас до сих пор это предмет только охотничьего собаководства. Но лайки, хоть и заводские, остаются лайками — северными собаками способными к разнообразным занятиям и службам.А что же с аборигенными породами? Их больше нет и не будет?.. Одной из положительных сторон нашей "перестройки" явилось то, что мы узнали кинологическое зарубежье с его северными собаками, что возрос интерес к нашим северным собакам, что наши кинологи и собаководы стали иметь не только мнение центральных официальных кинологических инстанций, что в периодической печати появились статьи об аборигенных собаках... В 1992 г. на путь заводского разведения ступили камчатская и чукотская лайки. Российская федерация служебного собаководства в это время уже освободилась от диктата ДОСААФ, на смену некинологическому начальству из бывших военных пришли думающие кинологи. Они-то и способствовали признанию "новых" пород. Федерация утвердила стандарты этих лаек, подготовленные сотрудниками Кинологического научно-прикладного предприятия "Кинос", и дала им названия — "камчатская ездовая" и "чукотская ездовая". Эти стандарты явились результатом изучения аборигенных собак Северо-Востока страны, в том числе экспедиционного кинологического обследования поголовья этих собак. Экспедиции были очень затратными. Но появилось новое для нас понятие — спонсорство, а с ним — и понимающие люди. Изучение собак финансировали, прежде всего, частное предприятие "КамчатЮНИР" (Р. Л. Набатов) и Госкомсевер.А сколько было других добровольных помощников (если хотите — волонтеров)! Сообщение о признании камчатской и чукотской лаек было получено на старте гонок собачьих упряжек "Берингия—92". Упряжки камчатских и чукотских собак уходили на 2040 км по Камчатке и Чукотке. Значительная часть этих собак уже прошли кинологическую экспертизу и были оценены как породные. Но опять же новые названия этих пород декларируют их узкую специализацию, что они, мол, только для езды. Это не соответствует действительности. И камчатские, и чукотские собаки пригодны для разных служб и занятий. Применение же их только для традиционных перевозок и в новом качестве (для гонок) далеко не будет способствовать их возрождению.Тем более что не найдены еще методы результативной племенной работы с породами собак в аборигенных популяциях, а традиционное стихийное разведение ныне не действенно.Так что будущее этих пород пока очень неопределенно.
Вот такая краткая картина.... Но это еще не все, впереди рассказ и аналитика об остяцко-вогульских лайках, т.е. тех кровей, что должны течь в ЗСЛ...
