На Полярном отец часто брал меня с собой в различные поездки в полевые бригады, расположенные иногда за 100 и более километров от Полярного, а также брал на рыбалки и охоты. Несколько поездок я опишу.
Зимой, после Нового 1975 года, отец взял меня с собой в одну из бригад для доставки на вездеходе, запасных частей и продуктов питания. Бригада находилась недалеко от поселка Ленинградский. Водитель вездехода был молодым и не достаточно опытным северянином. Дядя Саша Ширшов – опытный водитель вездехода в это время проводил ремонт своего вездехода. Мы выехали в светлое время днем с таким расчетом, чтобы к вечеру вернуться. Погода была не ясной, шел не сильный снег. Выехали на трассу Полярный – Ленинградский и проехав несколько километров взяли направление на Лагуну, Чукотского моря. Ехали между прибрежных сопок. Приехав в бригаду разгрузились и направились назад, но не по той дороге по которой ехали, а через поселок Ленинградский, до которого было километров пятнадцать. Дело в том, что начиналась несильная пурга и поэтому отец, чтобы не заблудиться выбрал эту дорогу. Выехали из бригады и поехали по направлению Ленинградского вдоль побережья Лагуны. Вскоре и снег и ветер усилились настолько, что началась пурга и дорогу практически перестало быть видно. Фары и окна вездехода залепляло снегом, снегоочистители не успевали его очищать. Отец с вездеходчиком стали волноваться: - Главное, говорил отец – Не уйти на Лагуну… может оторвать льдину и тогда хана… Пурга разыгралась не на шутку… Тогда отец, завязал шапку-ушанку, поднял и застегнул воротник меховой куртки и сказал обращаясь к водителю: - Здесь не далеко должна быть линия буровых шурфов со столбиками, поэтому я выйду и попробую ее отыскать, а ты на малой скорости езжай за мной…. Отец вышел и пошел пешком впереди вездехода, а вездеходчик на малой скорости вел вездеход… Вот так и остался в моей памяти силуэт идущего сквозь пургу и ей навстречу и освещаемый отсветом фар вездехода силуэт моего отца… Через некоторое время, он и вправду нашел эту линию и пошел вдоль нее, которая вела на Ленинградские полигоны… Через три часа мы увидели пробивающийся свет прожектора промывочного прибора возле Ленинградского. Выехали на него и уже по полигонным дорогам выехали на Ленинградский, а потом приехали по трассе на Полярный. Вездеход был новым и полностью заправленным. Поэтому решили ехать и не останавливаться в Ленинградском. Приехали ночью, в пургу. Мама со слезами нас встречала, ругая отца за то, что он взял меня с собой… и конечно-же нас встречал верный Мухтар…

Пока не закончились зимние каникулы мама решила меня отправить на Мыс Шмидта, чтобы я погостил у Карпенко. Погода установилась, и я туда летел на нашей полярной «Аннушке» - самолете полярной авиации - Ан-2. В полете отказал отопитель салона. На мне были меховые ботинки…. Сначало я почувсвовал, что ноги стали замерзать, потом болеть, а потом все прошло… В общем приехал я к Карпенко, стал раздеваться и когда снял носки – пальцы ног были полностью белые, т.е. я отморозил себе в полете пальцы… Тетя Люда Карпенко увидев мои ноги сразу взяла ножницы, отрезала мне белую и отмерзшую кожу пальцев ног и обработала специальным раствором…
- Степа! Как же ты дошел до нас на таких ногах?
В общем кожу на больших пальцах ног я почти не чувствую… Хорошо, что не успела начаться гангрена… Так и проболел почти все каникулы у Карпенко… Потом, когда я уже женился, мы летали с супругой к ним в Ленинград, и тетя Люда вспоминала все это, переживая… Запомнила мои отмороженные ноги на всю жизнь… и как мне их спасла… Тетя Люда имела начальное медицинское образование и специальность медицинского фельдшера… Низкий ей поклон…
Практически у всех северных детей что-нибудь отмороженное, отмораживались и носы, и щеки, и уши, и пальцы рук и пальцы ног… Растирали как правило отмороженные места снегом, что в общем-то не рекомендуется, но зато проверено… Конечно - же часть кожи языков, оставлена у многих северных детей на холодном голом металле… Попробовать-то надо, как язык прилипает к замороженному металлу…

Из летних приключений запомнились рыбалки и одна очень интересная и дальняя поездка на тракторе на реку Кувет. Я уже выше писал, что с 7-ми лет самостоятельно водил тракторы и бульдозеры. На этот раз отцу необходимо было отогнать трактор в дальнюю бригаду, находящуюся в 150 км. от Полярного. Он взял меня с собой. Часа через четыре мы с ним поменялись и я сел за рычаги. В общем, по хорошей дороге трактор на пятой скорости идет около 15 км в час, как правило, основная скорость – это четвертая. Мы за собой везли балок на деревянных и подбитых железом полозьях, поэтому основная скорость была третья. Я, наверно, очень хорошо водил трактор, если отец ушел в балок. В общем – то дорога была мне знакома, так как я уже несколько раз проезжал по ней на вездеходе. В результате отец уснул, и я не меняясь с ним проехал 10 часов… Это был и остается – мой рекорд по продолжительности беспрерывного управления трактором… В общей сложности я проехал около 120 км. По дороге надо было преодолеть небольшой перевал … Я почувствовал гарь, идущую от двигателя… Остановился и пошел к отцу… Разбудил его и он удивившись, что так долго проспал и что мы уже на перевале пошел смотреть трактор… Не далеко находилось стойбище оленеводческой бригады и мы решили доехать до нее и там сделать привал. От стойбища, бригада - куда мы ехали, находилась в 15 км. В общем приехали в чукотскую оленеводческую бригаду. Чукчи вышли, поздоровались и предложили свое гостеприимство. Рядом с ярангами находилось небольшое стадо, и один из пастухов пошел ловить оленя для ужина. Через некоторое время к стойбищу подъехал совхозный оленеводческий легкий трактор ДТ-75. Из него вышло два человека и они присоединились к бригаде. Через некоторое время в казане уже готовилсь шурпа из свежей оленины. А мы с чукотским мальчиком стали соревноваться в точности броска аркана. Арканы у них сделаны из тонкой кожи и с костенной самозатягивающейся пряжкой. Сначала мы кидали аркан на специальный шест, а потом стали кидать друг на друга. И в один из бросков я узнал, что такое нахлестывающий бросок аркана. Пряжка попала мне в лоб, а аркан оказался затянутым на шее… Чукотский мальчик был меня младше на два года… - Так мы бросаем, чтобы ошеломить оленя – объяснял мне мой новый приятель… Потом выяснилось, что он учится в Рыркапии в школе-интернате, что находится рядом с Мысом Шмидта…
На Полярный иногда приезжали чукчи из стойбищ и из Туманного… Приезжали на оленях или собачьих упряжках. Поселковые мальчишки конечно просили их покатать нас… Так в 10 лет я узнал как ездят на собачках и оленях…

Взрослые позвали нас кушать… Мы стали есть… Шурпа и в правду была очень вкусной… Там был и чукотский свежий дикий щавель, и чукотский свежий дикий лук и рис и какие-то еще приправы… Потом мой новый приятель позвал меня на ночевку в чум. Мама его постелила постель в чуме и я спал глубоким и пропитанным запахом оленьих шкур, сном… Утром мы снова позавтракали и после завтрака стали заводить наш трактор… В общем ничего не получалось… Тогда отец попросил совхозного тракториста ДТ-75, чтобы он съездил в нашу бригаду и чтобы от туда прислали трактор за нами… Я попросился с этим трактористом… Отец согласился… Так я и ДТ-75 почти освоил… Приехав в нашу бригаду я передал старшему бригады о том что случилось… Через некоторое время я уже ехал в бригадном тракторе на выручку отца… Приехав в оленеводческую бригаду, мы зацепили наш трактор с балком, и поехали в геологоразведочную бригаду. Приехали уже под вечер. На следующий день отец снял нижний картер двигателя, и, просмотрев коленвал двигателя, нашел два задравшихся и неправильно установленных во время сборки двигателя, вкладыша. Он вручную, с помощью наждачной бумаги, зашлифовал эти вкладыши, перебрал и установил все остальные в правильном порядке, поставил на место картер и через два дня, с помощью другого трактора, с толкача, этот трактор был заведен и проработал без всяких поломок до следующего ремонта, а мы вернулись на тракторе, который нужно было ремонтировать…
Конечно запомнились рыбалки. Летом на рыбалки ездили на реку Кувет и его притоки. Уезжали на вездеходе и рыбачили бреднем. Я шел по берегу стуча ногами по тем местам, где под берегом были ямы в речке, видя как из - под берега резко выплывал хариус с гольцом, попадая в бредень, который тянули двое мужчин. Пройдя очередную яму бредень выводили на берег… Иногда за заход вытягивали до тридцати рыбин… Речки выбирались не большие, и не глубокие… Можно даже назвать их ручьями… За ночь таким образом налавливали до двух трехсотлитровых бочек рыбы… Никаких лимитов и лицензирования тогда не было на количество выловленной рыбы, лови сколько хочешь, хоть бреднем, хоть сетями… Больше таких рыбалок в моей жизни не было… Как и не было тройной ухи…
И еще о двух чукотских способах ловле рыбы, я хотел бы рассказать…
Через некоторое время после того длительного рейса, когда сломался трактор мы поехали в те места, на вездеходе на рыбалку и снова оказались в нашем знакомом стойбище… Чукчи посоветовали нам один приток Кувета, где по их словам много рыбы, а в проводники мы взяли моего знакомого чукотского друга. Он взял с собой шест на конце которого был прикреплен олений загнутый и остро заостренный рог… С начало я ничего не понял, но когда приехали на заданный приток я все понял… Мужчины начали обычную рыбалку бреднем, а мы с чукотским мальчиком ушли от них вперед… Подходим на перекат речки, в том месте где глубина не выше колена… Чукотский мальчик мне говорит: - Степа, ты иди по берегу ямки и выгоняй рыбу… Когда я пошел по берегу, он опустил шест с заостренным рогом в воду и стал ждать… Я начал топать ногами, видя как рыба устремилась к перекату… Чукотский мальчик резким движением на себя стал ловить проплывающую мимо него и шеста рыбу просто пробивая ее насквозь… Через полчаса мы так наловили с ним рыбин тридцать… У него вместо мешка, был олений пузырь, куда он складывал пойманную рыбу… Несколько рыбин таким же способам удалось поймать и мне… Вот таким древним способам, без всякой удочки и лески, бредней и сетей, чукчи и эскимосы столетиями ловили рыбу… Это первый способ… А второй заключался в следующем…
Как- то ранним летом, на следующий год папа взял меня на подледную рыбалку. Мы ездили также на озера расположенные недалеко от реки Кувет. И вот приехали мы на озеро и стали ловить рыбу на блесну… Кто-то из рыбаков делал новые лунки, и ловил через них, а кто-то подходил к полынье и ловил рядом с полыньей… Рыба та, называлась мальмой. Интересная и хищная рыба, с красным мясом и очень вкусная, особенно вяленная… Так вот особенность ловли заключалсь в том, что ловился сначала небольшой малек или рыба на обманку… Потом этого малька или рыбу резали на мелкие кусочки и нанизывали эти кусочки на блесну. Опускаешь такую блесну в лунку и смотришь… Как только мальма прошла мимо блесны все - в следующий проход рыба обязательно заглатывала блесну…т.е. клевала на свое собственное мясо… Но однажды я закинул блесну возле большой полыньи и мне пришлось понять каких размеров может быть эта рыба, а может быть это была и не рыба, а какой-то пресноводный тюлень… не знаю, но поклевка была такая, что меня потянуло по гладкому льду в полынью стоя на резиновых сапогах… ни чего не оставалось делать как отпустить удочку … и она ушла в воду… Не далеко от этого озера мне снова встретился мой старый друг – чукчонок. При чем интересно встретились. Я пошел на соседнее не далеко лежащее озеро… Вдруг слышу на другой стороне, метров за 400 мне кто-то кричит: - Степа! Привет! Это я – Янрангын! И бежит вдоль берега ко мне! Удивился я не этому. А тому, как далеко и зорко чукчи могут видеть! Я например видел только силуэт, а Янрангын не только видел силуэт. Но и смог меня на такой дальности различить! Сейчас мне понятно, что пастушеская жизнь с оленями оттачивает зрение, ведь пастухи могут различать отдельных оленей в стаде в 100 и более голов… Удочки у него не было, но была тонкая жила с костяным крячком… Так вот, Янрангын просто при опускании такой снасти подсекал рыбу и таким образом ловил ее… Запомнилось, что когда мы готовили уху, они с отцом внутренности рыбы не выбрасывали, а жарили ее на огне на полочке и потом зажаренную поедали – для них это считалось деликатесом…
Янрангын – имя похоже по созвучию на Ярангу – жилище чукчей… и в этом правда… Янрангын с чукотского переводится как порыв ветра или пурга. Я когда его спросил о его имени – он сказал мне просто – Ветер…
Через тридцать два года на страницах Интернета я встретил женщину – Анжелу Зубкову, которая родилась и выросла в Чукотском городе Певек. Свою собачку – Аляскинского Маламута она назвала – Янрой… от Чукотского слова – янрангын – что значит - порыв ветра… Но, что удивительно – Янра – оказалась двоюродной сестрой моего Аляскинского маламута – Ирвиса Норда…

Я знаю, что рядом с Певеком есть поселок Янранай. И поэтому в память своего детства Анжела назвала своего Аляскинского Маламута – Янрой.

Так возвращается наша память о нашем Северном детстве… И мы с Анжелой сразу как-то узнали друг друга и почувствовали друг друга… Таковы дети Севера, дети Арктики… и таков Север, таков Норд…

Однажды летом отец взял меня снова в бригаду… Мы поехали на трехмостовом ЗиЛ – 157 – кабина у этой машины круглая, и створки капота открываются в бок.. Машина была северного исполнения, с лобовыми двойными стеклами и дополнительным обогревателем кабины… Приехали в бригаду и узнали, что рядом с бригадой находятся разбежавшиеся и отбившиеся от стада олени… Несколько оленей мы видели по дороге… Отец попросил ружье и взял меня с собой… Мы шли не на охоту, а просто посмотреть оленей, а ружье отец взял на всякий случай… и не зря… Не вдалеке я увидел пасшегося олененка и решил его как следует рассмотреть… Я сказал отцу, что пойду посмотрю его… Отец согласился, а сам стал смотреть в бинокль… Я подошел к олененку и стал его рассматривать… совсем близко метров в десяти… Вдруг слышу отец кричит: - Степа убегай! К тебе бежит олениха! Олениха была за небольшим выступом и я ее поэтому сразу не заметил… Олениха наклонив голову и рога неслась на меня… я находился на линии огня отца и оленихи… Отец закричал: - Степа, падай на землю! Я упал и прогремел выстрел… Олениха шарахнулась в сторону... и отбежав остановилась… Я посмотрел на олененка… олененок лежал сраженный выстрелом отца…. Я, олененок и олениха были на линии огня… Отцу ни чего не оставалось сделать как выстрелить по оленихи, но выстрел пройдя мимо нее попал в олененка… Потом мы пришли в бригаду и отец с кем-то из взрослых пошел за олененком… Я остался… мне было очень жалко олененка и я понимал, что он погиб из-за моей не опытности… Потом все-же я очень испугался, когда на меня бежала олениха… Потом я услышал снова выстрел… Я подумал, что стреляли уже по оленихе… Когда отец вернулся, то рассказал мне, что пришлось снова стрелять в воздух, чтобы отогнать олениху, которая не отходила от случайно убитого олененка… Когда мы поехали назад, отец забрал олененка с собой… я просил оставить его в бригаде… но отец что-то мне сказал типа: - Ты ж не зря рисковал! А я и не рисковал вовсе…
Так вот, отъехав метров 300 от бригады мы увидели, что на дороге стояла олениха… Когда мы подьехали к ней, она опустила голову вниз и не страгивалась с места… Водитель сначало сигналил… олениха продолжала стоять… потом на нее кричали… она стояла… Потом мы аккуратно подъехали к ней вплотную, ее рога уперлись в капот машины и мы стали ее медленно двигать… Поняв, что мы ее сильней она перестала упираться, подняла голову и я увидел ее глаза… по ее морде из глаз текли настоящие слезы… в глазах была невыразимая тоска и горесть…. Я заплакал… И олени тоже умеют плакать… Она отошла в сторону… мы проехали… Я смотрел на нее через заднее стекло - олениха стояла на дороге и обреченно смотрела нам вслед… и взгляд плачущих глаз оленихи, так и остался на всю жизнь в памяти…
Через 32 года я увидел, как мой однокашник с Полярного – Юра Буланов стоял рядом с нашими с детства оленями… и как на них катался...

Юра проехал на Полярный со Смоленска через всю Россию на собранном своими руками Газ-66… проехал на одной машине, без всякого сопровождения… В обе стороны он прошел 26 тысяч километров… установив своим прохождением таким образом рекорд. Приехав на Родную Чукотку он не смог, чтобы не остановиться рядом с оленьим стадом… и в чукотском стойбище… Я понимаю его, как и понимают все дети выросшие на Чукотке и видевшие в детстве оленей… Ведь мы выросли с песней про лесного оленя… И на гербе нашей Северной Родины – Магаданской области – Олень…

В знак уважения экспедиции Юры Буланова и нашей памяти о Полярном - я написал следующее стихотворение:

Мы уходим на Север… Идем на Восток!
Путь не близкий и самый далекий…
В нашей памяти Пыльгынкууля приток…
И Полярный…. лежащий далекий…

В нашей памяти тундра и Колыма…
В нашей памяти Север любимый…
В нас пропитанный холод и наша пурга…
И Полярный, ни кем не забытый…

В нашей памяти Солнце с Полярным днем!
В нашей памяти ночь Полярная!
Рождены мы с Полярным, и с ним вместе умрем…
Со Звездою своею Полярной…

Мы летим к нему в мыслях прошедших дней…
В память детства, всегда возвращаясь…
Нету в мире и места милей и родней!
Чем Полярный! Над всем возвышаясь!...

Он лежит… обдуваемый ветрами и пургой…
Он пустой… только ветер гуляет…
Наш Полярный любимый и самый Родной…
Он тоскует и нас призывает!!!...

И я слышу его, как он всех нас зовет!
И лежит в мерзлоте замерзая….
И я вижу, как Юра Буланов идет…
По нему …. со слезами…

Всю Россию прошел и приехал к нему…
И в Полярном, опять оказался…
Слава Юра тебе! Поклонимся ему…
Сквозь Россию к нему он прорвался!

Слава нашим родителям и землякам!
Слава тем, кто свой труд там оставил!
Кто родил нас на Севере и воспитал!
Кто Полярный поднял и поставил!

Кто в Полярном прожили,…не зная вранья…
Кто не лгал и судьбе не клонился…
Потому что на Севере нет воронья…
Потому что в Полярном родился!