Я родился в п. Ола, Магаданской области в 1964 году, который находится рядом с берегом Охотского моря.

и до 1970 года жил в разных поселках на Колыме. Сначало на Бичинахе, который практически находился на берегу реки Колыма, когда родители работали в Тосканской геологоразведочной экспедиции, а потом в п. Стрелка.
С детства со мной навсегда осталась могучая ширь реки Колыма, Колымская природа, суровость зимы континентальной Колымы и ее неповторимая природная красота и очарование. Да, именно очарованье. До сих пор я храню гербарий цветов, который собран на Колыме вместе с мамой, как свою и семейную реликвию.
На Бичинахе, кроме геологоразведочной партии, в которой работали мои родители (отец инженером-механиком горного и геологоразведочного оборудования, мама бухгалтером), автомобильного гаража, маленького магазинчика и автостанции, нескольких небольших домов, в общем - то и ничего больше не было. Бичинах располагался рядом с сопкой, которая мне еще малышу, казалось, уходит прямо в небо…
Мы жили в небольшом деревянном доме, отапливаемом, железной печкой. Дом был разделен небольшой перегородкой между большой комнатой, где стояла печка и маленькой спальней, где мы спали.
Запомнились большие сугробы, которые иногда наметало так, что они доходили до крыши. Тогда мы с соседским мальчиком забирались на крышу и просто скатывались прямо по крыше вниз в продолжение снежного сугроба. Очень ярко запомнились бревна, которые практически были рядом с каждым домом и которыми отапливались печи. Летом в этих бревнах бурундуки делали свои гнезда и часто сидели на этих бревнах или затевали свои бурундучные игры, громко стрекача…
Запомнилось, как мама готовила зимой воду. Набиралась большая кастрюля и два или три ведра снега, и просто ставились на печь. Потом с талой воды готовилась пища… Ни трубопроводов, ни центрального отопления, ни подвоза воды на машинах-водовозках не было… Простыни и пододеяльники «стирались» в снегу, предварительно заметенные снегом, а потом их просто вывешивали на веревках и они смерзшие выветривались на морозе, превращаясь в застывшие белые и сморщенные морозом полотнища… После суток такого «стирания» они уже забирались и высушивались от внутреннего тепла печей.
Рядом с нашим домом был автомобильный гараж. В гараже была собака – лайка. Она была большой, лохматой и очень доброй. Когда я приходил она всегда облизывала мне лицо, потом ложилась на спину и я ее гладил. Руки наверное у меня замерзали, я снимал варежки, запускал руки в ее шерсть и так их грел…. Почему-то помню: - Дай, ручки погреть… Вот и грела она мне ручки… А ее теплый язык остался на всю жизнь в моей памяти… и в моем сердце, которое будет любить северных собачек всю жизнь…
Сейчас рядом со мной Аляскинский Маламут – Ирвис Норд, и я запускаю свои руки ему в длинную шерсть и говорю как в детстве: - Дай ручки погреть….
Гараж этот был для машин лесовозов, грузовых и с разными прицепами. Я приходил в этот гараж и ходил рассматривая эти машины… Они мне очень нравились и я с детства помню их марки: «Колхида», «Зил», «Газ». У меня была железная машинка, которую я возил на веревочке. Помню, как я возил ее в свой «рейс» на автостанцию, куда иногда приезжал красивый автобус с воздухозаборником вверху и сзади крыши. Водитель автобуса меня знал и часто привозил мне гостинцы. То конфеты, то шоколадку, то печенье. Однажды мне запомнилось особенно одно событие, когда я, придя в гараж, увидел, как водители собрались возле одной красивой новой машины. Кабина у нее была покрашена в синий и белые цвета, большое стекло кабины было выпуклым, капот двигателя открывался вверх и не было ни каких боковых створок… Это был новый ЗиЛ-130, который недавно стал выпускаться и появляться на Колымской трассе. Судьба свела меня позже с Зилом… со специальным конструкторским бюро ЗиЛа - «Вездеход ГВА». ГВА расшифровывается как Грачев Виталий Андреевич – в честь конструктора этих уникальных машин-вездеходов. С 1995 - го по 1999 год я участвовал в разрабатке авиационного аэромобильно - амфибийного комплекса специального назначения на базе амфибийных колесных вездеходов особо – повышенной проходимости Зил 4906 и Зил 49061 носящий гордое название «Синяя птица». Данные машины используются в космическом поиске и спасании спускаемых космических аппаратов и космонавтов, на их борту находится настоящее авиационное оборудование, полностью идентичное авиационному, которое устанавливается на самолеты,… а первый свой ЗиЛ, я запомнил там, в своем далеком Колымском детстве.

Вот, что представляет собой этот космплекс:

Конечно все водители сажали детей в кабину и рассказывали о своих машинах, часто просто катали детей. Отношение тогда людей, особенно северян, были абсолютно другими, я бы назвал их братскими отношениями. Дома не знали замков, делились всем, детей оставляли друг у друга при необходимости отъезда из поселка. Многие люди были бывшими осужденными… Потом появилось понятие «Осужден Колымой» в смысле новой своей Родины – Колымы. У многих появлялись семьи и работа, связанная с Колымой. Кто-то прокладывал Колымскую трассу, кто-то по ней возил грузы, кто-то разведывал недра, как мои родители, кто-то работал на золотодобывающих предприятиях и в старательских артелях.
На Стрелку мы переехали в 1968 году. Жили в не отапливаемом, сначала доме на две семьи, позже дом подключили к трубам отопления. На кухне таких домов стояли металлические печи, в которых сжигался уголь или дрова. Рядом с домом была куча угля, а вдоль стены выкладывалась лежанка дров. Папа периодически колол дрова топором и выкладывал лежанку. Уголь периодически завозили машины приезжающие из далека по Колымской трассе. Входы в квартиры нашего дома были с разных сторон. Соседями у нас были Кухтины. Вова Кухтин был моим соседским другом детства. Небольшая веранда-пристройка, затем кухня с печкой, маленькая моя комната и большой зал. В поселке была баня, кинотеатр, один магазин, заправочная станция, парикмахерская, детский сад, начальная школа, контора и гараж геологоразведки, пекарня, конюшня, ДЭС (дизельная электро-станция) и все…
Как - то так получилось, не знаю почему, но я всегда был собранным и самостоятельным. В дет. сад всегда ходил сам, если не было метели. Вставал сам, собирался, одевался, подходил к папе с мамой к постели, целовал их и шел в дет. сад…
Я любил внутреннее чувство самостоятельности, и родители его всегда поддерживали и воспитывали. Я не думаю, что я был один такой и считаю, что основная причина самостоятельности северных детей - это социальная среда и северный уклад жизни. Вокруг поселка стояла глухая тайга, и я как-то понимал, что я внутри этой тайги, хотя и не боялся ее, но знал, что она меня сильнее. По Колымской трассе день и ночь проезжали разные машины, и я с удовольствием как и на Бичинахе, ходил их рассматривать. Особенно нравились Кразы и Ураганы на широких и больших шинах. Всегда подходил и касался шин… Теплые, значит машина ехала долго. Многие водители предлагали посидеть за рулем. Садился, и конечно радости не было предела! Быстро выучивал название рычагов, педалей, тумблеров, кнопок. Вообще все впечатляло. Отец меня хвалил и постоянно переспрашивал название марок машин, а я с гордостью ему рассказывал.
У отца был служебный ГАЗ-69 в простонародье «Бобик». Естественно я научился его заводить. Поворачиваешь ключ зажигания, загорается лампочка, потом жмешь на круглую, слева педаль стартера и нажимаешь педаль газа. Класс! Машина завелась. Пришел я как – то в гараж. Естественно меня все там знали. Сел в отцовский Газик и решил завести. Только вот не учел, что машина стояла на скорости. А я почему-то этого не знал… Повернул ключ и нажал на стартер и сразу на газ… Машина завелась и въехала в стену гаража !!! Но пока она ехала, я успел выключить ключ зажигания … Во герой !!! Мужики – слесари обалдели! Мне – то было 4.5 года. Бампер мне было жалко машины. И я им заявил: - Жалко бампер погнулся! А они как начали смеяться! Я не пойму, в чем дело? - Степка! Да ты убиться мог, и кого-нибудь задавить, а ты бампер…
- Марш домой… Пришел, грустный… - Мам, я машину разбил… - Какую машину? Идет в мою комнату, проверяет все игрушки, все целы… - Степ, ты чего, у тебя все игрушки целы? - Да папину машину я разбил! Садиться на стул, сложила руки на коленях … - Как разбил? – В гараже… А что разбил? Да, так мам, ерунда, только бампер погнулся! И тут до мамы доходит смысл сказанных слов… В общем проверила меня всего, все цело, ссадин нет, здоров и никто не пострадал… Собралась и пошла в гараж… В общем отец со слесарями за ночь бампер вытянули, поправили и начальник партии ни чего не заметил.
Как к машинам большим, так и к детским я относился с трепетом. Они были у меня как живые. У меня был маленький детский коврик. Положу под коврик книги или кубики и у меня дорога с горками. Кубики были деревянные и красного цвета. Строил из них гаражи и домики. Игрушки были в дефиците. Мама выписывала их через Посыл.торг. Спасибо такой советской организации. Скольким детям он принес радости и особенно северным детям. Помню, как мама принесла большую коробку и из нее достала: пожарную машину с раздвижной лестницей и автобус с загорающимися фарами. Ночью вставал, залазил под кровать и пускал автобус с зажженными фарами. Класс! Ни одной игрушки я никогда не сломал… если «барахлила» т.е. ломался инерционный двигатель, или еще что-то, я их аккуратно разбирал, запоминая где и что должно быть, поправлял шестеренки, вытаскивал забитый волос и снова собирал. У меня был свой маленький пластмассовый гараж, где стоял пластмассовый инерционный УАЗик, который мне мама купила в п. Ягодный, куда мы ездили к нашим друзьям. Наверное этот гараж мне напоминал гараж в п. Бичинах…
Снега зимой было очень много. Деревянных горок для детей специально не делали. Взрослые сгребали снег в большой сугроб – горку, утрамбовывали ее лопатами и поливали водой. И все. Мы, маленькие дети, поднимались наверх такой горки и просто скатывались вниз в одежде. Накатывались так, что штаны стояли колом, когда приходил домой. Любил грести снег. Однажды папа принес мне настоящую маленькую деревянную лопатку! Он попросил плотника, чтобы тот сделал ее на подобие настоящей, большой. И плотник, уменьшив ее и диаметр черенка, сделал такую лопатку. Радости было!!! Сразу пошел делать маленькую горку из снега. Обувь зимняя была простой. Как правило, валенки. Когда стирался основной слой, то подшивали следующий. Помню, как дядя плотник пришел вечером к нам домой с каким-то пакетом под мышкой. - Ну, Степка, смотри, что я тебе принес! Разворачивает пакет, а там новенькие, подшитые с подошвой и маленьким войлочным каблучком и с загнутым верхом валенки! Мало того, что он сделал для меня лопатку, он еще сделал мне такие валенки! Здорово! На следующий день пошел мерить сугробы и проверять, плотно ли сидят валенки…
Еще нас детишек зимой катали на санях с запряженной лошадкой. Я любил ее и приходил к ней в конюшню. Запах обалдеть!!! Сеном и навозом… Нравилось рассматривать седло и сидеть на нем, хомут, сбрую, всякие причандалы, узду, кольца и т.д. И, конечно – же, зимой, как и все дети, любил гонять на санках с горок. Да, именно гонять. Горки были большие и разные по крутизне. Однажды мама повела меня в магазин и показала нечто. Санки с управлением и тормозом!
Санки были классные! Хотя и тяжелые. Что, только я не вытворял на них, испытывая их на прочность, а себя на смелость в результатах езды по очень отвесным горкам. Не обходилось и без травм. Разбивал лицо, нос, губы, но все равно хотелось рискнуть и проехать там, где еще не проезжал. Из друзей у меня были братья близнецы: Вовка и Валерка Турбаковы и сосед Вова Кухтин. Ходил с ними и по поселку и в приключения на протекающую недалеко речку. А вот собак на Стрелке не было. Было несколько собак – лаек, но они были всегда закрыты. Охотники брали их на охоту. Это сейчас я знаю, что те собачки были настоящими колымскими лайками. Зонарно-серая и белая. Зонарно-серая была похожа на собачку с Бичинаха… Охотники называли их волкодавами. Сейчас они практически все вымерли, остались еденицы…
Из острых приключений запомнилось два случая. Один произошел зимой. Я решил проверить себя на смелость и вместо того, чтобы пойти в дет.сад я договорился с близнецами «Турбачатами» так я их, и все звали, пойти в тайгу… Так и сделали… Где ходили я уже не помню, но помню, что когда вернулись, нас искал весь поселок… А тревогу подняла Зинаида Алексеевна, моя воспитательница детского сада. Она позвонила маме на работу, мама папе и родителям «Турбочат» и поднялся весь поселок… В общем после этого случая, я на всю жизнь запомнил и понял, что уходить без предупреждения нельзя… Как рассказать об этом городским материковым детям ?… Я, пятилетний мальчуган сам ходил зимой по тайге со своими друзьями… и ни чего, нормально… Конечно рисковали, конечно, могло что-то случиться, но в этом-то и дело, что рисковали все дети живущие на севере! Вот, что нас отличало от материковых детей. Суровая природа и климат, воспитывали в нас: смелость, силу, выносливость, терпение и северных дух. А второй случай произошел летом. Отец взял меня с собой в геологоразведочную бригаду. Ехали мы на двухмостовом Газ-53 повышенной проходимости. Отъехали от Стрелки по Колымской трассе километров 20 и свернули на таежную дорогу. Проехали километров 10 и стали переезжать реку. Машина забуксовала в песке, села на мосты и заглохла. В кабину начала поступать вода. Отец открыл дверь, пересадил меня в кузов. Привязал веревку к кузову, обвязал водителя и страховал его, пока тот не перешел вброд реку. Затем перекинул веревку на меня, обвязал меня, обвязался сам, посадил меня к себе на плечи, поднял руки над водой с держащим карабином, и перешел вброд через реку. На другом конце нас страховал водитель. Я молчал, мне было интересно, ведь я «плыл» на папе!!! А то, что отец мог споткнуться с вытекающими отсюда последствиями, я даже не думал… Водитель остался с машиной, а нам с отцом надо было выйти на трассу, затем приехать на Стрелку, чтобы отец прислал техничку за застрявшей машиной. В общем, идем мы по тайге, я естественно «рядом» с отцом на его плечах. Отец пошел на прямую через тайгу, чтобы сократить путь и выиграть время. Вдруг в кустах в метрах в 20-ти, что-то зашевелилось? Отец остановился, перезарядил карабин и принял в сторону. Я смотрю на кусты. Когда мы отдалились от этого места метров на 50-70, из кустов вышел медведь и встал на задние лапы, смотря нам вслед. Отец сказал, чтобы я не боялся и что он к нам близко не подойдет, а будет нас провожать. Так и получилось. Медведь шел за нами всю дорогу до трассы. Отец ни разу не остановился и без остановки прошел километров 7-мь по тайге с идущим за нами медведем и неся меня на плечах. Я, естественно, не переставал наблюдать за медведем. Медведь останавливался, принюхивался, качал головой из стороны в сторону, глазки злые, зубы желтые, но не подходил ближе 50-ти метров. Иногда пропадал в кустах и через некоторое время снова выходил на наш след. Страх меня обуял тогда, когда отец остановил первую - же «Колхиду», машины такие еще были, и когда мы сели в кабину. Медведь нагло вышел на опушку леса перед дорогой, и отец показал его водителю. Водитель все понял, и мы погнали за подмогой… Ночью отец счастливый и уставший вернулся с живым водителем и вытащенной машиной…
В детстве я любил срисовывать всякие картинки с почтовых конвертов. Но однажды мне мама принесла листок, где она нарисовала парашют. Мне он так понравился! И я научился рисовать парашют со стропами… Откуда было маме знать, что она нарисовала мою судьбу и что я стану десантником и парашютистом – инструктором. В моей памяти – пять спусков… на запасном парашюте при отказе основного ... и все освоенные мною парашюты и виды десантирования с различных самолетов и вертолетов, с боевым оружием, с гранатометом, и со спец.контейнером, в том числе ночью на воду…

В другой раз, она принесла мне конверт с рисунком вертолета Ми-6, и этот рисунок я тоже запомнил на всю жизнь. И еще я помню самолет! Это было зимой. Я услышал шум идущий от двигателей Ил-18-го. Высокий такой звук. Поднял голову, а вверху на светлом и голубом небе летел мой первый самолет, который я видел в первый раз своей жизни! Он летел и от него оставался белый след на небе! А сам он был маленьким и серебристым! Вот так я и проживу с этим следом всю свою жизнь…
Ведь тогда летела в мои глаза Колымчонка - моя мечта стать летчиком… А однажды на Стрелку прилетел вертолет Ми - 4 и сел прямо возле поселка! Столько радости было! И, конечно же, неописуемый восторг! Мы, мальчишки ходили вокруг этой красивой и красного цвета машины, и глазели во все глаза. А позже уже на Полярном я пару раз летал на этом вертолете с Мыса Шмидта на Полярный…
Красота Колымской природы, конечно, оставила свой след на всю жизнь. Помню заснеженную тайгу, лиственницы, сугробы, чистый и искрящийся на солнце снег...

Летом Колыма тоже очень красивая! А сколько цветов, а их запах и ягоды: голубика, жимолость, брусника, морошка.

Запомнил, как ходили собирать грибы, особенно маслята. Они со смазкой на шляпках и поэтому скользкие и липкие. Но мне они нравились больше других грибов, особенно маленькие «маслятки» как я их называл. Грибы варили, жарили и сушили на зиму, нанизывая их на веревку и подвешивая на кухне или на окнах.
Отец часто уезжал на рыбалку. Ездили далеко. Грузили моторную дюралевую лодку «Казанку» в кузов машины и уезжали с лодкой. Зато приезжал всегда с большим уловом, практически с мешком рыбы. Мама ее потрошила, солила, нанизывала на веревку и вывешивала на чердаке для вяления. Можно сказать, что я вырос со вкусом вяленного хариуса. В шесть лет я поймал своего первого хариуса на… «шитика». Шитики – это маленькая северная речная ракушка, обитающая в чистых и проточных реках в таких, которые любит хариус. Достаешь эту ракушку, она не твердая, разламываешь ее пальцами и нанизываешь шитика на крючок. Если хариус есть он обязательно пойдет на шитика. Кто может похвастаться, что первую рыбу в жизни поймал именно хариуса! Только дети севера!
Конечно – же, запомнил шишки стланика. В зеленых шишках орешки белые, потом они зреют и становятся коричневыми, но самое главное их неповторимый запах и конечно вкус. Каждое лето ходили с мамой или с кем нибудь из родителей собирать эти шишки…
Конечно, любил все ягоды: голубику, жимолость, бруснику, морошку…. Эти ягоды остались на всю жизнь самыми любимыми…
На Стрелке в пять лет мне купили маленький баян, причем я выбрал его сам в магазине. Он был красного, перламутрового цвета. Мама договорилась с одним из музыкантов, который работал в клубе, чтобы тот научил меня играть. И вот, помню, пришли мы в клуб, сели за стол и дядя этот мне говорит: Степ! У тебя хороший слух? Я отвечаю: - Конечно! Я все слышу! Он улыбается… - Ну если ты все слышишь, тогда повтори вот этот стук. И что-то настучал… Я повторил. Он снова улыбнулся и спрашивает: - А песни ты какие-нибудь знаешь? Папа как-то с мамой напевали песню про ямщика, который замерзал в степи... Я ему и спел ее. Потом я периодически стал приходить к нему в клуб, и он на слух учил меня играть. С 7-ми лет я пошел в музыкальную школу и закончил три полных класса, но музыкантом не стал, хотя любовь к музыке осталась на всю жизнь.
Кино. Запомнил на всю жизнь фильм «Щит и Меч», а потом и песню, которую часто стали транслировать после показа этого фильма «С чего начинается Родина». Ни как не мог понять, с чего она начинается, эта Родина? Искал буденовку в нашем шкафу… расстроился, слезы на глазах… Мама приходит и спрашивает: - Степ ты чего такой расстроенный? – Родину не могу найти, мам… Везде посмотрел, в шкафу тоже нет…
А она села, обняла меня, слезы на глазах и говорит: - Все что ты видишь вокруг себя сынок,: тайгу, реки, воздух, дорогу, небо… все это твоя Родина…. Все, все мама?
- расширяю я глаза… - Да! - Все, все… Когда лег спать лежал и думал, как же так я раньше не додумался и где - же ее конец? Когда пришел отец домой, мама ему рассказала, как я Родину искал… И потом отец многое мне рассказывал о Колыме, давал прочитать «Левый берег», рассказывал о трагедии Татьяны Маландиной, которую убили за то, что она вступила в комсомол, рассказывал про Борискин Ключ и самого Бориску… да, того самого, который первым нашел Колымское золото и замерз от голода в шурфе, который выкопал…, рассказывал, как он плыл заключенным, но одетым в морскою форму с другими моряками в трюме известного парохода «Джурба» из Ванино в Магадан в 1947 году, как строил Колымскую трассу … и многое, многое другое…
Первая езда на тракторе тоже произошла на Стрелке. Отец взял меня в кабину. Чувство не передаваемое! Кабины тогда были еще прямоугольные. Но больше всего мне понравилось наблюдать за гусеницами, как они перемещались, запах самого трактора и его сила и проходимость…
Весной все таило… Мы, ребята, делали кораблики из дощечек или коры, оббивали их маленькими гвоздиками вокруг, натягивали веревочку между гвоздиками. Это были бортики. Посередине вбивали большой гвоздь, из листа бумаги делали парус и пускали по теченью ручьев в плаванье между таявшим снегом.
Также, конечно – же, мерили лужи. Герой тот, кто дальше зайдет. Я, надевал отцовские болотные сапоги и заходил в них как можно дальше. Несколько раз подскальзывался и мокрым возвращался домой, за что и стоял в углу…
Однажды, зимой 1969 года к нам в гости заехал наш родственник дядя Андрей, двоюродный брат мамы. Появление его было достаточно неожиданным. Он занимал большую должность и был главным зоотехником всей Магаданской области. Откуда он ехал, я не помню, но помню, что в Магадан. Так вот, он взял меня с собой в Магадан, и мы ехали на его служебной Волге Газ – 21 северного исполнения. Волга была с двумя ведущими мостами. На всю жизнь запомнил, как мы въезжали в ночной Магадан. Видимость была хорошая, и я впервые в жизни увидел целое море переливающихся огней! Особенно цветных на светофорах! Потом запомнил, как мы с братом Герой, ходили в магазин, в котором стояли автоматы по разливу газированной воды и я впервые в жизни наблюдал за его работой, как он сам наливает газированную воду! Бросаешь три копейки, нажимаешь кнопку большую, и наливается стакан газированной воды с сиропом! Бросаешь одну копейку, нажимаешь маленькую кнопку и наливается стакан газированной воды без сиропа! Класс!
Город казался просто огромным!!! Большие, пятиэтажные дома! Много автобусов, всяких машин, но самое главное детский мир, возле телевизионной вышки. Такого количества игрушек я в жизни никогда не видел! Но выбрал почему-то три. Гусеничный, на резиновых гусеницах и с электромотором металлический вездеход, инерционный уазик и управляемую с пультом управления машину с прицепом - «площадкой», чтобы на ней перевозить вездеход и другие свои машины.

Помню, как учился ездить на двухколесном велосипеде «Школьник». Садился, папа меня толкал и говорил, что мол, чтобы не упасть, надо крутить быстро педали… Я и крутил… а останавливался, когда велосипед врезался в маленькую теплотрассу… Зато с третьего раза научился «тормозить» т.е. вовремя соскакивать с велосипеда, пока тот без меня снова врезался в теплотрассу… В результате в пять лет я самостоятельно ездил на двухколесном «Школьнике», при росте, которого не хватало, чтобы сесть на сиденье, так и ездил стоя … и потом далее, осваивая все велосипеды, мопеды и мотоциклы…
Игрушек самолетов не продавали и я их лепил из пластилина, причем с шасси и бомбочками под крыльями, похожими на картинки, которые мне приносила мама… Вылеплю самолет и летаю по комнате…
Сейчас я вспоминаю все это с горечью во рту, за моей спиной шесть освоенных мною самолетов, из них четыре я сажал в серьезных авариях и этим и стал знаменитым – на 4-м курсе, в Качинском училище, я впервые в мире посадил боевой сверхзвуковой истребитель при полном отказавшем электроснабжении самолета, обогнав другой самолет на глиссаде и перед посадкой за 30 секунд до касания полосы шасси… у меня просто не было другого выхода… Скорость касания полосы была 450 км.ч.! Я мог катапультироваться, но я спас машину и свою мечту о полетах, за что получил благодарность и ценный подарок - приемник «Россию» - в общем Родину…
Государству сберег миллион долларов, с собой два…, а в подарок приемник «Россию» и благодарность и … разрешение летать дальше… Так и было при Коммунистическом Советском Союзе… Когда пришел в казарму, на моей кровати висел мой парадный китель, а на нем были прикреплены, вырезанные из плаката, две звезды Героя Советского Союза… Мои однокурсники стояли за спиной и наблюдали за моей реакцией, а у меня на глазах были почти слезы… Они вынесли меня из казармы и стали качать на руках, крича мне: - Ура! Ура! Ура! И, я был счастлив! Я остался со своей детской мечтой – стать летчиком! И я им стал! А первые самолеты были те… пластилиновые и вылепленные моими детскими руками на Колымской Стрелке…