Осенью 1910 года в айнской деревне Очихо (нынешнее село Лесное Корсаковского района) было довольно оживленно и шумно. Двое местных жителей собирали в путь сразу 30 ездовых лаек и прощались с односельчанами. Имена этих островитян в то далекое время имели два варианта – на японском и айнском языках, а сегодня и вовсе звучат непривычно: Ямабэ Ясуноскэ (айнское имя Яёманэку) и Ханамори Синкичи (айнское имя Сисиратока). Тем не менее, они навечно вписаны в историю острова. Этими людьми может гордиться и нынешнее поколение сахалинцев: ведь наши земляки почти век назад именно юго-восточного побережья острова начинали свой долгий путь в Антарктиду. О том, как проходила эта необычная экспедиция, и будет наш рассказ.

ЦЕНА МЕЧТЫ – ВОЕННАЯ СЛУЖБА

Будущий и, кстати заметить, первый японский исследователь Антарктиды Сирасэ Нобу родился в 1861 году в небольшом городке Коноура, расположенном в префектуре Акита. Через несколько лет в Японии наступила эпоха Мэйдзи, сопровождавшаяся бурным развитием страны и ее контактов с внешним миром. Возможно, именно ветры перемен в традиционно замкнутом японском обществе и стали одной из причин того, что молодой человек, которого ждала духовная карьера в принадлежавшем семье буддийском храме, сделал совершенно иной выбор. Однако стать исследователем в те времена в Стране восходящего солнца можно было, лишь пройдя военную службу. Сирасэ Нобу поступил в сухопутные силы и провел зимовку на Курильских островах (японское их название Чисима-рэтто). Уже после демобилизации в звании лейтенанта он некоторое время жил на Карафуто (тогда так именовалась южная часть Сахалина, перешедшая во владение Японии).

В своем стремлении исследовать Антарктиду лейтенант Сирасэ не получил поддержки государства, поскольку премьер-министр того времени и председатель ассоциации поддержки экспедиции оказались политическими противниками. В итоге снаряжать экспедицию пришлось на добровольные пожертвования.

Знакомясь сегодня со списком снаряжения будущих покорителей Антарктиды, можно лишь удивляться, как вообще удалась организованная лейтенантом Сирасэ экспедиция. В ее состав входили 18 членов экипажа и 9 исследователей. Но не случайно рассказ о покорителях Антарктиды мы начали с упоминания о собаках. Являясь не только главным транспортным средством на Ледовом континенте, привезенные с Сахалина лайки были еще и участниками многомесячного плавания, в ходе которого требовали и определенного ухода, и кормления. А о скудных запасах экспедиции свидетельствует сохранившийся список погруженного на судно снаряжения и продуктов. В их числе, например, были 3 тыс. штук сушеной трески, 11 тыс. штук сушеного гребешка, 660 кг сахара, 2,5 тыс. банок мясных консервов, 562,5 кг бобовой пасты, 18 тыс. кг риса, 2,5 тыс. банок фруктовых консервов, 2 тыс. банок приправы и т. д.

Однако большая часть собранных средств ушла все же на покупку судна. Лейтенант Сирасэ подыскал бывшую рыболовную парусную шхуну, которую обшили листами железа, поставили небольшой двигатель и дали название «Кайнан-мару», что означает «Освоение юга». Ну а поскольку судно длиной 30 метров имело всего 204 т водоизмещения, от первоначальной идеи передвигаться по Антарктиде на лошадях пришлось отказаться. Вот тогда-то и начали искать морозоустойчивых собак, которых, в конце концов, завезли с Сахалина.

РАЗГРЫЗТЬ КОСТОЧКУ МАРИНОВАННОЙ СЛИВЫ

29 ноября «Кайнан-мару» вышло из Токио, взяв курс на юг. Уже первый этап плавания показал, что экспедиция будет очень тяжелой. Ближе к экватору температура в трюмах судна перевалила за 37 градусов, из-за чего испортилась часть запасенной крупы и консервов. Особенно страдали от жары лайки, пять из которых вскоре умерли. Несладко приходилось и членам экспедиции, пытавшимся разнообразить свою пищу выловленной в море рыбой. О ситуации с пресной водой говорит другой факт: каждому для утреннего туалета выдавали по одной кружке, а душ всей командой принимали на палубе, когда начинались тропические ливни.

Лишь 8 февраля судно добралось до Новой Зеландии. И здесь мореплавателей ждали не очень приятные новости: оказывается, двумя месяцами раньше отряд англичанина Скотта отправился на Южный полюс. Таким образом, у японских исследователей появились сильные конкуренты. Пока судно загружали углем, питьевой водой, овощами, мясом, в экспедиции умерли еще четыре лайки.

11 февраля «Кайнан-мару» двинулось дальше. Вечером 2 марта пошел снег, на следующий день появились первые айсберги, а затем – целые ледовые поля, становившиеся все плотнее. Стало ясно, что судно может застрять в ледовом плену, и лейтенант Сирасэ решил изменить курс. Экспедиция направилась на полгода в Австралию, чтобы дождаться, пока на Южном полюсе наступит лето.

Лишь 1 мая экспедиция прибыла в австралийский порт Сидней. К тому времени на борту оставалась всего одна живая лайка. А исследователей вновь ждали неутешительные новости. Оказывается, экспедиция Скотта зимует недалеко от Антарктиды, а команда норвежца Амундсена и вовсе разбила лагерь на материке близ Южного полюса. Получалось, что японских первооткрывателей вновь опередили.

При столь неблагоприятном стечении обстоятельств другие бы просто повернули домой, тем более что неудачно начавшуюся экспедицию по логике вещей и конец ожидал весьма печальный. Но у японцев есть такое выражение – «гири», которое в нашем понимании можно определить как «долг». К сожалению, упрощенное европейское толкование долга сводится в основном к денежным заимствованиям, приятельским или родственным обязательствам. Японское же «гири» больше напоминает русские пудовые гири, поскольку это – долг перед обществом, перед страной и даже перед самим собой лично. Не исполнить его – значит для японца потерять лицо, а это все равно что потерять не только самоуважение, но еще и смысл собственной жизни.

Вникнув в суть «гири», начинаешь понимать и причины, побудившие команду «Кайнан-мару» на последние деньги арендовать у австралийцев клочок земли. Там японцы разбили палаточный лагерь, а затем поставили судно в док для ремонта. 44-летний капитан Номура Наокичи отправился обратно в Японию, чтобы найти необходимые средства, новых собак и дополнительное снаряжение, а 50-летний руководитель экспедиции Сирасэ Нобу занялся в Австралии подготовкой к следующему плаванию.

И это были вовсе не фанатики-одиночки. Об общем настрое команды можно судить хотя бы по тому, как в нее отбирали. Одним из условий включения в состав экспедиции стало отсутствие семьи, поскольку никто не мог гарантировать благополучного возвращения. Тем не менее в команде оказались люди, скрывшие свое семейное положение и даже предстоящую помолвку. А один из членов экспедиции признался, что ему не нужно жалования, хватит и славы участника этого беспримерного рейса. Еще одно требование к кандидатам выглядело и вовсе экзотичным: они показывали свое умение разгрызать косточку маринованной сливы. Впрочем, к кариесу это не имело никакого отношения. Суть была проста: в Антарктиде, скорее всего, придется есть насквозь промороженную пищу.

Поначалу австралийцы настороженно относились к «деревне» непонятных чужеземных мореплавателей. Однако, на счастье, как раз в это время в Австралии оказался один из ученых, принимавший участие в подготовке английской экспедиции на Южный полюс. Он не только высказался в поддержку японцев, но даже опубликовал в местной газете статью, в которой высоко оценил мужество команды Сирасэ. После этого австралийцы зачастили во временный лагерь экспедиции, причем многие не ограничивались экскурсией, а приносили с собой цветы и различные подарки.

В ноябре из Японии вернулся капитан Номура, с которым приплыли айну Хасимура и очередные 29 сахалинских лаек. К сожалению, встреча с земляком у наших островитян вышла печальной. Один из айнов – Ямабэ – чувствовал себя настолько плохо, что готовился к смерти, и даже дал Хасимуре денег, попросив, чтобы сельчане помолились и выпили за него сакэ. 19 ноября экспедиция вновь стартовала к Антарктиде. Перед выходом в море лейтенант Сирасэ в знак благодарности подарил английскому ученому, поддерживавшему временных поселенцев, свой меч. А японские офицеры, сами понимаете, личным оружием не разбрасываются…

ПОД ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ ПОСЛАННИКОВ БОГА МОРЯ

Второй этап экспедиции был полон добрых предзнаменований. В южном полушарии царили белые ночи, попутный ветер стремительно нес «Кайнан-мару» к Ледовому континенту. 12 января экспедиция подошла к заливу Китов, вокруг судна часто резвились дельфины. Для айнов Сахалина дельфины были чем-то вроде посланников Бога моря. Они даже начали молиться и сказали лейтенанту Сирасэ, что дельфины охраняют судно от неприятностей. Во мнении, что экспедиция на этот раз достигнет цели, многих укрепило и другое необычное зрелище: вокруг солнца появилась радуга в виде четырех ярких пятен. Вполне объяснимый в этих широтах оптический эффект выглядел настолько фантастично, что многие восприняли его как очередное предзнаменование.

Иначе, чем экваториальный зной, воспринимался и холод. Сахалинцы Ямабэ и Ханамори доказали, что являются специалистами по добыче нерп. Свежее мясо пополнило рацион мореплавателей, а нерпичий жир они использовали в качестве топлива для обогрева кают. 16 января судно бросило якорь в небольшой бухте, которую тут же нарекли именем «Кайнан-мару». Тут и заметили стоящее вдалеке другое судно. Как выяснилось позже, то был корабль, ожидавший возвращения отряда Амундсена. Понятно, что это подняло дух исследователей, и уже вечером того же дня отряд Сирасэ высадился на берег. Место для лагеря нашли в 2,5 км от судна, у подножия одной из ледяных скал.

20 января передовой отряд из пяти человек во главе с лейтенантом Сирасэ отправился к центру Южного полюса. На ведущих санях, в которые впрягли 15 лаек, сидели Сирасэ, айну Ханамори и наблюдатель Такэда. За ними шла упряжка из 13 собак, тащивших сани с айну Ямабэ и медиком Миисё. Отряд взял с собой 800 кг груза, включавшего палатки, двадцатидневный запас еды и различные инструменты. Все были в меховой одежде, на ногах – снегоступы. Собак одели в специальную обувь, чтобы облегчить им бег по снегу и среди торосов.

Однако двигаться по Ледовому континенту было непросто. В первый и второй день участники экспедиции прошли всего по 15 км, и лишь затем темп возрос почти вдвое. Во время остановок на ночлег ставили палатку, в которой располагались японские исследователи. Сахалинские же айны спали на открытом воздухе, под шерстяными одеялами, отгородившись от ветра санями и поклажей. По бокам у них отдыхали собаки.

На шестой день путешествия внезапно началась метель, температура упала до минус 25 градусов. В условиях плохой видимости упряжки потеряли друг друга. Это грозило смертью, поскольку только на одной из них было продовольствие, а на другой – исправный компас. Метель продолжалась 26 часов, и все это время участникам экспедиции приходилось обходиться без еды и питья. В итоге упряжки все же нашли другу друга, а когда погода улучшилась, двинулись дальше. 28 января, на девятый день продвижения вглубь Антарктиды, экспедиция достигла точки с координатами 80 градусов 5 минут южной широты и 156 градусов 37 минут западной долготы. Здесь лейтенант Сирасэ принял решение прекратить движение.

«Снежная долина Ямато» – такое название дал руководитель экспедиции месту, где располагалась конечная точка путешествия. Члены экспедиции вырыли в снегу яму и поместили туда небольшой ящик, в котором содержался список с именами всех 10 тыс. человек, оказавших помощь в снаряжении экспедиции. Сирасэ укрепил в снегу шест с национальным флагом Японии и провозгласил, что отныне эта территория принадлежит его стране. В долине экспедиция пробыла 14 часов, отдыхая и готовясь к обратному пути. Тогда Сирасэ, конечно же, не мог знать, что отряды Амундсена и Скотта достигли Южного полюса, пройдя значительно дальше, чем японцы. Но, наверное, сахалинские айны все же не зря молились посланцам Бога моря. Весь отряд Скотта погиб от усталости и холода, не дойдя всего 18 км до базового лагеря, а экспедиция Сирасэ уцелела, достигнув 31 января своей стоянки, расположенной неподалеку от судна.

В ДОЛГАХ И РАСКАЯНИИ

2 февраля «Кайнан-мару» вошло в бухту Китов. Плавучий лед усеивал поверхность моря, и стало очевидно, что покинуть акваторию надо, пока она не покрылась ледяным панцирем. Потребовалось целых два дня, чтобы на борт судна сумели перебраться исследователи с шестью собаками. 20 лаек все еще оставались на льдине, но лейтенант Сирасэ дал команду отчаливать. Лай собак еще долго слышали на уплывавшем от Антарктиды корабле…

Плавание завершилось уже летом – 20 июня. Пройдя 48 тыс. км, спустя год и семь месяцев «Кайнан-мару» вошло в Токийский залив. Лейтенанта Сирасэ на судне не было: он еще раньше вернулся в Японию, чтобы в очередной раз собрать денег – на оплату работы членам завершившейся экспедиции. Для этого ему пришлось продать дом и все оборудование экспедиции, однако и этих средств не хватило. Покоритель Антарктиды ездил с лекциями по стране, показывая черно-белый фильм о походе, но окончательно расплатился с долгами лишь через 23 года.

Летом 1927 года в Японию прибыл Амундсен, первым достигший Южного полюса и ставший в Норвегии национальным героем. Лейтенант Сирасэ, все еще раздававший долги и находившийся, по свидетельству самих же японцев, в довольно бедственном положении, встретился со своим заочным и более удачливым соперником. К сожалению, неизвестно, о чем говорили два покорителя Антарктиды, остался лишь исторический факт – они обменялись рукопожатием.

Кстати, желание исследователей Ледового континента подарить своим странам новые территории успехом не увенчалось – в 1959 году по международному соглашению Южный полюс был объявлен районом, свободным от чьей-либо юрисдикции. Вдобавок ко всему последующие изыскания показали, что на глубине 200 м под ледовой поверхностью «Снежной долины Ямато» находится не материк, а водное пространство. Несчастливой оказалась и судьба судна исследователей. Проданное для покрытия долгов и вновь ставшее рыболовным, «Кайнан-мару» уже через год после завершения экспедиции затонуло возле острова Кюсю.

По свидетельству соотечественников, лейтенант Сирасэ пытался отдать не только материальные долги. После возвращения он посетил храм в родной деревне, где отслужил заупокойную службу по собакам, оставленным на льдине, и по тем, которые не вынесли долгий путь к Антарктиде. А его почитатели были даже намерены приехать на Сахалин, чтобы установить здесь памятник нашим лайкам. «Гири» покорителей Южного полюса, даже спустя почти 100 лет, тяжелым грузом ощущается всеми, кто помнит об этой экспедиции…

О дальнейшей судьбе сахалинцев – покорителей Антарктиды – сведений удалось найти немного. 33-летний Ханамори Синкичи после возвращения остаток жизни провел в лишениях, год его кончины неизвестен. 44-летний Ямабэ Ясуноскэ вернулся на Сахалин с ведущей лайкой Бучи, успев по пути познакомиться с одним из японских писателей. Последний записал рассказ сахалинца об удивительном плавании, начинавшийся со слов: «Летом 1910 года я услышал о готовящейся экспедиции на Южный полюс…» Ямабэ пользовался большим уважением односельчан, в 1923 году в местной газете был даже помещен некролог о его кончине.

Сам же руководитель экспедиции Сирасэ Нобу умер в 1946 году. В его родном селе установлена статуя, а в городе Коноура (префектура Акита) открыт музей покорителей Антарктиды. Здание напоминает по форме ледовый дом – эскимосское иглу, на территории музея установлен макет «Кайнан-мару», а внутри – большое количество экспонатов, рассказывающих о том, как проходил поход по Ледовому континенту, во что были одеты его участники, каким оборудованием они пользовались и т. д. Памятник этой экспедиции поставили и в Токио, в сквере на пирсе района Сибаура.

Есть памятный знак и у нас, на Сахалине. На одной из сопок, рядом с селом Лесное, японцы установили металлическую табличку, на которой выгравирована надпись: «В 1910 году два сахалинских айну <…> Ямабэ Ясуноскэ и <…> Ханамори Синкичи с собаками стартовали отсюда на Южный полюс. Этот памятник установлен в память об этом событии и в знак русско-японской дружбы. 7 июля 2004 года». Это уже третий по счету памятный знак покорителям Антарктиды. Два предыдущих местные вандалы разрушили, последний же сельчанам пока удается сохранить…
http://community.livejournal.com/karafuto_ken/4479.html