Методика коррекции экстерьера собаки основана на принципе адаптации организма к микроскопическим воздействиям окружающей среды и человека в том числе. Оказывая на собаку микровоздействие и постепенно наращивая его силу, можно менять экстерьер собаки в нужном направлении. Макровоздействие, т.е. резкое и сильное воздействие гибельны для животного. Это хорошо продемонстрировал во времена золотой лихорадки завоз на Аляску огромного количества "разнокалиберных" собак со всего мира. Выжить и приспособиться к холодному климату, тяжёлой работе и длительным голодовкам смогли только некоторые метисы с местными собаками, которые при межпородном скрещивании получили конституцию аборигенов. Для таких гибридов местные условия жизни, хотя и не были привычными, но адаптация к ним все же была возможна.

Нервную систему животного в упрощенном виде можно представить как систему огромного количества датчиков (рецепторов), контролирующих состояние тела. Данные о любых изменениях в виде нервных импульсов передаются по специальным каналам в головной мозг. Анализируя информацию, приходящую со всего тела, мозг при необходимости отдает команды на те или иные действия, в том числе и на коррекцию развития организма. Возможности коррекции ограничены генетической программой, т.е. некоторым диапазоном величин, в пределах которого может быть выбрана любая, в зависимости от конкретной необходимости. При малоподвижном образе жизни развитие щенка идет по усредненному варианту. Чем чаще и сильнее внешняя среда воздействует на организм (включая воздействие человека), тем больше реализация генетической программы сдвигается к крайним вариантам.

Большое влияние на экстерьер оказывает аллюр, которым собака передвигается. Рысь является движением, при котором нагрузка равномерно распределяется по всем четырем конечностям. Центр тяжести в вертикальной плоскости меняет свое положение незначительно, а, стало быть, энергетические затраты на поднятие тела собаки минимальны. Кроме того, идеальные рысаки лапы ставят “след в след”, что дает дополнительную экономию сил, особенно при передвижении по бездорожью. Поэтому рысь является самым экономичным аллюром. Собаки, которые много бегают рысью, имеют растянутый формат. Это обусловлено постоянными вибрационными нагрузками в горизонтальной плоскости, из-за чего скелет животного вытягивается в длину. Такой формат характерен для большинства транспортного поголовья ездовых собак Арктики и Дальнего востока. Растянутый формат и соответствующая ему экономичная рысь позволяют им покрывать большие расстояния с тяжелыми грузами.
В 1994 году мне посчастливилось пройти двухнедельную стажировку у Рика Свенсона, самого титулованного гонщика мира. Только Айдитарод, самую престижную гонку Аляски, он выигрывал пять раз. Он первым начал использовать компьютерные технологии для подбора собак в упряжку. В частности, для проверки анатомии он выбирал идеально ровный участок шоссе и пускал по нему упряжку рысью с максимальной скоростью. Параллельно, с той же скоростью, шел квадроцикл с видеокамерой, расположенной на уровне туловища собаки. Видеосъемка проводилась на протяжении примерно 10 миль и отправлялась в Национальный университет Аляски (Фэйрбенкс). Специальная компьютерная программа, обработав видеосъемку, определяла степень близости молодой собаки к некой идеальной модели, рассчитанной математически. По словам Рика, при движении упряжки собак с близкими механическими характеристиками возникает некое подобие резонанса – высокая крейсерская скорость упряжки, необходимая для победы, достигается существенно меньшими энергозатратами каждой собаки в отдельности. Для наглядности, видеоролик вожака упряжки был обработан таким способом, что на экране компьютера был виден только черный силуэт собаки на белом фоне. Я видел абсолютно неподвижный силуэт, двигались только конечности. Такая собака при движении, действительно, затрачивает минимум энергии.

Однако в бассейнах рек Колымы, Анадыря и Амура ездовых собак использовали для перевозки почты. Конституция этих собак сформировалась в условиях перевозки небольших грузов с максимальной скоростью (галопом или карьером) по ровным, укатанным трассам, проложенным в руслах рек. Эти собаки имели почти квадратный формат. Галоп и карьер представляют собой серию прыжков, а значит, часть энергии собакой затрачивается на преодоление силы тяжести. Эта вертикальная составляющая микровоздействия заставляет скелет животного расти вверх. Характер работы этих собак наилучшим образом соответствовал условиям спортивных состязаний. Именно поэтому несколько упряжек таких собак, вывезенных в начале XX века на Аляску, буквально покорили местных гонщиков своими скоростными качествами.

Мой личный опыт эту версию также подтверждает. Около десяти лет назад один из моих пометов хаски был закуплен нефтяным магнатом, имевшим большое поместье в соседней области. Собаки не знали упряжи и сопровождали хозяина и его свиту в конных прогулках. Пробегая галопом от 20 до 60 километров за выезд, к четырем годам собаки имели идеальную спортивную форму, но очень сильно вытянулись вверх. При высоте в холке 64-66 сантиметров, зрительно они казались узкогрудыми, хотя их грудная клетка имела вполне достаточную ширину.
Один щенок из того помета, самый плохонький, у меня “завис”. В силу местных условий я давал ему только силовую нагрузку, т.е. на тренировках он таскал очень тяжелые колеса. К четырем годам из худосочного заморыша с висячими ушками он превратился в широкогрудого красавца с гипертрофированной высокоперёдостью, за что получил новую кличку “Бизон Вася”.

Теоретически тренировки щенков можно начинать, когда они находятся еще во внутриутробном возрасте, давая разумные нагрузки его беременной матери. Во времена чукотского периода своей жизни я никогда не делал скидок своим племенным сукам. До месячного срока беременности сука работала в упряжке как обычно. На втором месяце, когда она начинала себя беречь, я ее выпрягал, но не сажал на цепь, оставляя свободу выбора. Повинуясь рефлексу, она каждый день как всегда вставала на свое “рабочее” место и сопровождала упряжку в течение всего дня. В тот день, когда сука впервые не последовала за упряжкой, я устраивал ей логово, вырывая пещеру в снегу, в которой она и рожала. В течение месяца после родов несколько раз в день я подкладывал пищу у входа в пещеру. На втором месяце разрывал пещеру и переводил кормящую суку с оставшимися в живых щенками в сарай, где жили взрослые собаки. При таком подходе выживали только самые крепкие щенки.